... боишься - не делай, делаешь - не бойся... (с)
Увы, мое художество не влезло в одну запись, посему их будет 2. Это только те стихи, которые у меня есть в электронном виде, то бишь написанные за последние лет 10. Постаралась разбить по темам и примерно выдержать хронологию написания. Сразу оговорюсь, что тут куча стихов, которые меня раздражают и за которые мне в плане исполнения стыдно, но если выкладывать все, то значит все.
Возможно, некоторых из вас я немного разочарую... гм...
Любовная лирикаЛюбовная лирика *чур не ржать - это о-чень старые стихи; я надеюсь на вашу порядочность
*
***
это стихО *убогое, да...* было первым подарком моему нынешнему мужу))
Шутки разврата шального
Теперь я вношу в жизнь людей
И наслажденья больного,
И бури безумных страстей.
Внутри ж все давно опустело,
Как в мертвых ущельях меж скал.
Вчера еще только там тлело,
Но ты, мой друг, опоздал:
Свеча безнадежно угасла,
И мы оказались во тьме.
И все то, что будет – напрасно,
Ведь ты не готов был к борьбе.
Ну а сегодня уж поздно…
И ты никогда не поймешь:
Мой плач это было серьезно:
Ведь в сердце моем торчал нож.
Казалось, что ты мне поможешь,
Избавишь от страхов и слез.
Не знала, что ты уничтожишь
Хрустальный мой замок из грез.
И все потеряло вдруг смысл:
Слова, поцелуи твои.
И гейзер любви моей высох;
И мы вдруг остались одни.
Чужды мы друг другу и странны,
Очнулись от дикого сна.
Все прошлое стало туманом.
В душе наступила зима.
Не знаю как ты, я разбита,
Мне б плакать, но я не могу.
Твоим безразличьем добита…
«Скажи только как – помогу» -
Твердил ты мне, не понимая,
Что сам должен выход найти.
Уж я не была бы такая,
Коль знала б, куда мне.
Но думал ты, что я играю
И просто смеюсь над тобой.
Конечно, мой милый, я злая
И пренебрегаю судьбой,
Но тебе никогда не лгала я
И хочу, чтобы ты это знал…
«Ты плохая, плохая, плохая…»-
Чей-то голос мне ночью шептал.
Я проснулась, и мне стало больно.
Мне казалось, что голос был твой;
И кричать мне хотелось: «Довольно!»
Но в момент тот я стала немой.
Ты не в праве меня ненавидеть.
Ты не в праве меня проклинать;
Просто слеп ты был, чтобы увидеть
В темноте яркий свет и понять,
Что пора уже стать тебе смелым,
Хватит прятаться и убегать!
Знай!- за черным написано белым,
Надо тьму эту просто прорвать…
Странник.
Сегодня ты уйдешь беззвучно,
И я останусь вновь одна.
Ты думаешь, так будет лучше…
А я налью себе вина.
Звонить тебе, поверь, не стану,
Закрыл ты дверь, что ж, уходи.
Другой залечит эти раны.
Ты проиграл – не победил.
Ты потерялся в океане,
Боишься шторма и земли,
Живешь в чарующем тумане…
Неужто, правда, счастлив ты?
Ну, улетай! Ты не забудешь,
Не сможешь позабыть меня.
И днем, и ночью помнить будешь,
А я налью себе вина…
***
Я сидела в комнате темной,
На ресницах застыла слеза.
Сердце полнилось злобою черной,
А дьявол закрыл мне глаза.
И в уши безумные фразы
Он страстно и сладко шептал.
Он в душу вливал мне заразу,
Танцуя, с тенями играл.
Мешая прошедшие годы
С грядущим в фатальном котле.
Призрел он законы природы,
Пылая со мной на костре
Спесивости, лжи, лицемерья
И слабостью перед судьбой.
Как ты, я дитя недоверья,
И вечно ты будешь со мной.
Нельзя мне любить!.. Что ж ты плачешь?
Мы крови испили сполна.
Убийца – все то, что ты значишь,
И я тем же самым полна.
Любовь не сумеет ужиться
В душе, где безумствует зло.
Мне с этим придется смириться:
Внутри все давно умерло.
***
Ты появился так невзрачно
Среди шумов и суеты.
Ты был невидным и прозрачным,
Но поняла я – это ты.
Всё поглотил туман дурмана –
Я всё свалила на него.
Тебя обманывать не стану:
Я не ждала уж ничего.
Но время шло, и ты обычный
Столь неприметный и простой
Стал чем-то большим, чем-то личным.
Ты стал и телом и душой,
Где были чувства и страданья,
Любовь и ненависть, мечты,
Где были честность и сознанье –
Вот этим стал для меня ты!
Но я боялась, сомневалась,
Мне было страшно вновь страдать –
За маской циника скрывалась
И не хотела в тебе знать
Ни чувств, ни страсти, ни желаний,
Ни человека – ничего.
Я вся жила в переживаньях,
Пытаясь заглушить всё то,
Что мне пора было понять,
Увидеть, ну и пережить
В груди огонь и осознать,
Как сильно можем мы любить!
Теперь я знаю – есть любовь,
Которая сжигает,
Что заставляет бурлить кровь
И сердце поражает!
Одна она лишь может
Толкать нас на безумье,
И разум не поможет –
Не время для раздумий.
Я знаю, ты мне веришь
И любишь без границ;
Не лжёшь, не лицемеришь,
Не видишь других лиц.
Я всё прекрасно знаю,
Люблю тебя, ценю,
Всегда всё понимаю,
Но вслух не говорю.
Надеюсь, что со мною
Лишь будешь счастлив ты.
Тебя от бед закрою,
Исполню все мечты.
Сорву тебе я с неба ярчайшую звезду.
Туда, где раньше не был
С закатом уведу.
Но ныне всё чудесно:
Сегодняшняя ночь
В свечении небесном
Всё может превозмочь.
Пускай сегодня станут
Звенеть созвездья нот;
И беды все завянут
В наш лучший Новый Год!
***
Сердца сжигали кислотою,
По венам пропускали ток,
Играли в прятки мы со тьмою,
Омелы пили сладкий сок.
Мы разрушали все и всюду;
Мы танцевали на углях,
Срывали главы Куклам Вуду
И погружались в транс в цепях.
И в наших комнатах лампады
Нас очищали от грехов.
На них мы устремляли взгляды –
Сливались пол и потолок.
Нас обжигал огонь чистилищ,
Нам рай дарил цветы любви.
Кошмары, сны осуществились –
С тобой мы в пене и в крови.
Вгоняли лезвия под ногти,
Плели из жил и вен венки,
Дробили мы друг другу кости,
Желчь прожигала нам виски.
В глазницы ртуть мы заливали,
Она нам растворяла мозг,
И в эйфории мы кричали
Под свист и визги медных розг.
Вплетали струны в позвоночник
И вырывали ребра,
Но возрождал нас Змей Источник –
Струился яд по горлу.
Куда исчезли шрамы
От жертвенных костров
И дней минувших драмы,
И шепот дивных слов?
Хочу пройтись босою
По битому стеклу,
Хочу опять с тобою
Пить по утрам росу.
Я знаю: мы продолжим
Наш бесконечный бег;
Нас делают моложе
Болезнь и первый грех.
Мы мерили веками
Страсть огненную, страх –
Шли быстрыми шагами
В Испанских Сапогах.
The Vampire. Part 1.
Темно, и воздух замерзает
На ветвях вековых дубов.
Луна бледнеет и мерцает
Из-за ажурных облаков.
И каждый шорох манит в вечность,
И каждый вздох – последний вздох.
И обращаясь в бесконечность,
Жизнь совершает свой прыжок.
Сквозь тишину, в объятья тени,
Где все – ничто, а нечто – все,
Ты проклял смерть, слепое время,
Но жажда, знай, возьмет свое.
Не в силах уснуть я: мне что-то мешает.
Ни звука не слышно – я в темной тиши.
И во мгле кто-то есть, и за мной наблюдает,
За каждым движением слабой души.
И комната полнится душной тоскою,
Которая зрит из прошлого вдаль,
Где скрежет металла из средневековья,
Где шепот огней, закаляющих сталь.
А аромат цветов из сада
Сменяет запах вечных льдов.
На коже иней, сердце сжалось,
Хочу кричать, но нету слов.
Ты шагнул из слепого забвенья.
Ты весь соткан из жутких теней.
И себе я теперь кажусь тенью,
Но не в силах бежать я теперь.
Еще шаг, и твой взгляд обжигает,
И пугает своей синевой.
Мне так страшно…никто не узнает.
Я закрыла лицо простыней.
В глазах темно, и кровь остыла…
Ушел ли ты, часть пустоты?
«Прочь! Прочь!» - душа моя молила.
Удар, разряд – был это ты.
И простыня на пол упала…
О, мой спасительный рубеж!..
В тебе нет жизни, это знала,
Нет веры, счастья и надежд.
Я поймала твой взгляд – стало страшно:
В нем бушует безликий огонь.
В нем одна только мысль: «Все неважно».
«Будь со мной» - прошептала ладонь.
И лицо твое было все ближе,
По губам пробегала искра.
Я люблю тебя и ненавижу,
Догорая в объятьях костра.
Но то пламя, увы, не согреет,
Не растопит твой вечный ледник.
Но, быть может, мы все же посмеем
Вековой сбросит груз хоть на миг?
The Vampire. Part 2.
Ты вошел в мою жизнь через стену,
Пробегая рысцой сквозь века.
Ты скитался за мной черной тенью,
По карнизу струясь с потолка.
Твое тело не тронуло время.
Вместо сердца зияет дыра,
Где когда-то посеяли семя,
Хранимое взмахом крыла.
И когда ночь все кутает дымкой,
А луна озаряет ее,
Ты скользишь по земле невидимкой,
Гасишь кровью ты пламя свое.
Когда ночь, ты заходишь без стука,
И твой взгляд возбужденно горит,
Ты ко мне тянешь бледные руки –
Ты измучен, но не убит.
Ты в ладонях принес ко мне вечность,
Поцелуи ж пьют жизнь из меня.
Ты с рассветом уйдешь в бесконечность,
Ночь наступит – придешь, как всегда.
Не страшат тебя смерть и страданья,
Ты не чувствуешь боль и тепло,
Ты не знаешь сомнений, отчаянья –
Для тебя время – все и ничто.
Твои стоны жгут землю и воду,
Растворяясь в надгробных камнях.
Твои губы пропитаны кровью,
Они снова и снова горят.
Ты века и века на распутье,
Каждый шаг возвращает туда.
Днем томишься ты в тесном приюте,
Ну а ночью приходишь сюда.
Как и ты, дожидаюсь захода –
Обнажатся и тело, и дух.
Это только мгновенья свободы…
Что поделаешь, верный мой друг?..
Лихорадка.
Все это было будто вспышка,
Ты молча подошел ко мне.
Ты был любезен, даже слишком,
И сердце сплавилось в огне.
И в комнате, писав картины,
Кружился сигаретный дым;
Касаясь душ, ложась на спины,
Он растворялся в плеске вин.
Бокалов звон и блеск улыбок
Манили нас в чудесный мир,
Где нет ни боли, ни ошибок,
Где вечный пир под звуки лир.
Теперь ты сдержанно смеялся,
В глазах плясали огоньки.
Ты неуверенно поднялся,
Я встала, не подав руки.
Ты сделал круг неторопливо,
Плечом касаясь мне спины.
«Идем», - шепнул нетерпеливо,
И в танце закружились мы.
Твоя ладонь жгла мне лопатки,
По телу пробегала дрожь.
Играли души наши в прятки,
Пытаясь скрыть и страх, и ложь.
А ты шутил и улыбался,
Мы сели. Ты налил вина.
Ты уж не в чем не сомневался:
Всему, ты знал, своя цена.
Вино искрилось, душу грело,
Рвались сердца прочь из груди.
В глаза смотрел ты уже смело.
Я закурила. «Не грусти,
Я не люблю, когда тускнеет
Такой прекрасный теплый взгляд.
Как греет он – ничто не греет».
Мой замок был без штурма взят.
Твоя рука легла на плечи.
«Пойдем со мной», - ты прошептал.
Сегодня был безумства вечер,
И ты, конечно, это знал.
Мы вышли прочь из комнат душных,
И ветерок в ночи пьянил.
Ушли от разговоров скучных,
И новый мир ты мне открыл.
Мы говорили о погоде,
Концепциях добра и зла,
И о науке, о природе,
Что свет и что такое тьма.
Ты говорил, что страсть проходит,
И остается пустота.
«Ведь это где-то рядом бродит».
Ты рассмеялся: «Не всегда».
*
И пальцы тонкие касались
Лица, висков и губ моих.
Страстей владенья расширялись,
Тонула я в глазах твоих.
Твоя улыбка согревала,
Ложась на тонкий губ изгиб.
Она пугала и пленяла,
Как будто зная – будет взрыв.
Твоя рука испепеляла
И плавила бедро в шелках,
С рубашки бисер вырывала –
Мы изменились на глазах.
И твои губы обжигали
Мне плечи, шею и живот,
И пальцы в плоти утопали,
И по устам разлился мед;
От поцелуев и касаний,
От шепота бессвязных фраз,
От исполненья всех желаний,
Которые рвались из нас,
Пытаясь материализоваться
И разум в лаве утопить.
Ты жаждал в ртути искупаться
И свою жажду утолить.
Одежда, тоненьким узором,
Стекала на пол, как металл.
И, разрывая душу взором,
Манил ты на порочный бал,
Где ураганы наслаждений
Кружатся в танце без конца.
Там мы тонули в наважденьях –
Искали выход из дворца.
Бросало нас то в жар, то в холод,
Как будто мышцы все рвались,
И глубже падали мы в омут,
А души наши в высь неслись.
Ты прошептал что-то на ухо,
Обдав дыханьем мне плечо.
И сердце застучало глухо –
От искр стало горячо.
Искрились бедра, спины, груди…
С тобой сгорали без огня.
Плевать, что было и что будет:
Ты был моим, а я твоя.
Не кровь, в сосудах была лава.
И пепел с визгом из глазниц
Летел; тебе же было мало –
Пробили тело сотни спиц.
И пальцы острые по плоти,
По струнам будто бы, со звоном.
А кожу пробивали ногти –
Уста наполнилися стоном.
*
Мы ничего не обещали
Друг другу, да и не могли,
И после ночи той остались
У нас внутри одни угли.
Невидимка.
Порой, купаясь в ночной дымке,
Я вижу образ на листах
И слышу шепот невидимки,
Живущего в кошмарных снах.
А голос острою рапирой
Проходит от бедра до пят.
Бежать хочу, но нету силы,
И сердце – лист тетрадный смят.
Мой невидимка меня манит
И обещает чудеса;
И взгляд его туманный ранит –
Зовет с собой, на небеса.
Он улыбается цинично.
Змея невидимого рта
Извилась в танце необычном,
Считая медленно до ста.
На раз ты смехом своим глушишь,
На 10 – льешь в бокалы яд,
На 20 – вырываешь душу,
На 30 – опускаешь взгляд.
На счете 40 ты рыдаешь,
На счет полсотни ты язвишь,
На 60 – все проклинаешь,
Ну а на 70 – молчишь.
Когда до сотни счет доходит,
Ты вновь наполнен пустотой,
И нет здесь даже смысла вроде,
И правды нету никакой.
Но для меня прозрачны двери
Тех магнетических очей –
В них вся наивность недоверья
И ложь несказанных речей.
И вот я чувствую касанья
Его изящных тонких рук;
Они жгут сердце и сознанье,
Рождая сотни страшных мук.
И тела матового плески
Играют в свете семи лун,
Переливаясь в звездном блеске,
Разя мой утомленный ум.
И невидимка странным жестом
Меня поманит за собой;
И, глаз угли разверзнув с треском,
Он обещает мне покой.
Но лжет он: пропасть между нами,
И знает он, и все ж зовет –
За белоснежными крылами
В тени таится хитрый черт.
Меня он, знаю, не оставит,
Ведь я зову его во снах.
хоть иллюзорным миром правишь,
Прошу, останься на листах.
***
Шаг назад по циферблату.
В углях вспыхнула искра.
Восстановлены утраты
До кровавого утра.
И улыбка вновь зажглася
На синеющих устах.
Твоя кисть с моей свилася –
Дрожь в слабеющих руках.
Тени ожили на стенах
И заводят хоровод,
От которого по венам
Кровь усилит оборот.
Сети прошлого раскинув,
Оживает гобелен,
И минувшего картины
Уже более не тлен.
Огонь в камине уж не греет,
И свет луны морозит плоть.
Он задыхается, бледнеет,
Ведь тьму ему не превозмочь.
«Я возвращаюсь на мгновенье.
Меж нами смерть и пустота.
Живи, предай меня забвенью.
Гони меня прочь навсегда!
Иль взяв в ладони звездной пыли,
Покинь навеки этот мир.
Плевать ведь всем, что мы здесь были,
Что сгинем только вместе с ним».
---------------------------
Кино & КнигиКино & Книги
S.S. (ГП)
Идешь с циничною улыбкой,
И скептицизма полон взгляд,
Ступаешь по дороге зыбкой
Сквозь призрачных соблазнов ряд.
Тебе неведома та жалость,
Что заставляет всех рыдать,
В тебе живет одна усталость,
Что ты почел за благодать.
Ты улыбаешься сквозь зубы
Друзьям, врагам – уж все равно,
А по ночам кусаешь губы:
Ты что-то утерял давно.
Такое ценное, живое,
Что пробуждает стук сердец.
Взамен пришло что-то слепое –
Ты принял тяжкий свой венец.
Ты нес его достойно, гордо,
Не унижаясь, не моля,
По жизни медля шел, но твердо:
Узрел алмаз среди угля.
Короткий, темный, острый взор,
Пропитанный упреком,
В нем все: гордыня и позор
Принятие уроков,
Пренебрежение судьбой,
Игра с огнем, со льдами.
Через зеркал неровный строй
Ты шел нетвердыми шагами,
Через соблазны и влеченья,
Но ты не вздрогнул, не свернул,
Ни колебанья, ни сомненья,
Ни страх порочность не раздул.
Ты ничего не принимаешь,
В тебе тайн вечных бытиё,
Ты сил даешь и угнетаешь –
Твое сознание ничье.
Ты взглядом можешь вырвать душу,
Или касанием снять боль,
Твой шепот все пожары тушит,
Смех колкий сыпет в раны соль.
Твое лицо – бесстрастный камень,
Душа на нем не отлегла,
В глазах пылает темный пламень,
Душа твоя его зажгла.
Твои глаза черны как ночь,
Зовут и манят за собой,
От жизни и от смерти прочь,
Сквозь лабиринты, по кривой.
Твоя змеиная улыбка,
Как полоснули по лицу –
На ней написаны ошибки,
Что я когда-то совершу.
Глаза презрительно блестят,
Бровь изогнулась, замерла,
И ткани мантии свистят –
Твоя судьба предрешена.
В твоих глазах играют тени,
Холодный огонек блестит,
Ты вновь в ловушке, снова с ТЕМИ,
Брезгливость к миру вновь горит.
Но ночь проходит, день все смоет:
И страхи, и грехи, и боль,
И соком жизни вновь напоит,
И коррективы внесет в роль.
Опять прохладою ты веешь,
От взгляда тлеет все внутри.
В душе сомнения ты сеешь,
Не предав принципы свои.
Камзол, как уголь, грудь стянул
И обнял талию и бедра,
Скрыл от врагов презренно горло
И парус мантии надул.
Рукав скрыл руки, их движенья,
Пульсацию набухших вен:
Он скрыл мелькавшие смятенья
По телу сквозь одежды.
Рука тверда, в узлы все связки,
Бороться будешь до конца,
С досадой сея боль и встряски,
Заставив вновь стучать сердца.
Ты гордый и самовлюбленный,
Ты – кубок, полный тайных сил,
Искусством темным увлеченный,
Но не продал то, что любил.
Ты знал достаточно сомнений
И истину искал в войне,
Но там нашел лишь боль растленья
И чувствовал кинжал в спине.
Ты был потерян, сомневался,
По кругу мысленно бежал.
«Где я ошибся? »- сокрушался,
Но круг объятия сжимал.
Ты безвозвратно покалечен,
Хоть и ослабли те тиски…
Вера утеряна, страх вечен
И безразличие тоски.
Но ныне это все забыто
И отлегло давно уже.
Все жизни влагою омыто
В твоей измученной душе.
Ты всех отверг, ты все покинул,
Живешь по правилам, но знай:
Ты для меня навек не сгинул.
Закрыты двери все, не рай.
Тебя ничто не беспокоит,
Ничто не пробуждает ум,
И сердце не кричит, не воет,
Ты строг, опустошен, угрюм.
Жаль, что тебе освободиться
Уже от боли не дано.
Как говорят: покой лишь снится,
А твое прошлое – клеймо.
Не для других, лишь для тебя,
Простить не в силах: ненавидишь
И проклинаешь ты себя,
И ничего вокруг не видишь.
Ты будто скованный заклятьем,
Что разбивает сердце в кровь.
Противоречишь всем понятьям
И игнорируешь любовь.
Давно ль ты плакал иль смеялся
И не один встречал рассвет?
Давно ль ты жизнью наслаждался,
Не говоря желаньям «нет»?
Не уж-то так остыло сердце,
Что не забиться ему вновь?
Не уж-то ты захлопнул дверцу,
За коей прячется любовь?
Коль так, я выбью двери эти
И по груди пущу разряд,
И в твою душу влетит ветер,
Свершая странный свой обряд.
Он ртутью сердце обольет
И электричество по венам
Пропустит, лед весь разобьет,
И ты молиться станешь стенам.
Ты защищаешь справедливость,
Ну а внутри ты весь в огне.
Так почему, скажи на милость,
Ты разрушаешь жизнь себе?..
*** (написанный мною фик по ГП)
Его плоть скрывают тени,
Кожа пахнет как металл.
Бог созданий, разрушений,
Он вернулся, он восстал!
Этот мир стоит на грани.
Бог очнулся ото сна;
Пропустил он через длани
Нить невидимого зла.
Он набросил паутину
Ядовитых снов. Саван
Защитил надежно спину,
Обнял тьмою гибкий стан.
Синий пламень водит танцы
По поверхностям глазниц,
Отражая ярость глянцем,
Рвется прочь, спадает вниз.
Наши души будто струны
Для его изящных рук.
Вместо нот забвенья руны –
Песнь замкнула этот круг.
Он пройдет, перерождая
Наши истины и мир;
Как чума, помех не зная,
Без различья наших лиц.
Все исчезнет – зло и благо,
Что невинно, что грешно.
Ядом проклятое жало
К нам вернулось, в нас вошло!..
Мир без альтернатив.(написанный мною фик по ГП)
- Я пришел к тебе с мольбою.
- Меня нет нужды молить.
Мы давно враги с судьбою
И ту дверь мне не открыть.
- Ну, возьми сей ключ из сердца;
Оно бьется для тебя,
И мой ключ откроет дверцу,
За которой ты и я.
- Нет, увы, мне жаль, но тщетно.
Выбор сделан мной давно:
Я отвергла то, что смертно,
Все, что тленно и грешно.
За той дверью бродят страсти.
Они чужды мне, мой друг –
Жажда плоти, жажда власти…
Они все во мне пожрут.
Я ослепну и поникну,
Я завяну в их огне.
Те, кто в сущность их проникнет,
Не хозяин уж себе.
- Ну и что? Мне жизнь ни к черту,
Если мир напополам;
Если линии протерты
По умам и по телам.
- Разным воздухом мы дышим.
- Но а я хочу одним!
- Страсти разума не слышат…
- Хочешь, стану я другим?
Лишь скажи, что будешь рядом,
И я вырву из груди
Ком с безумием и ядом!
- Хватит, милый, уходи.
- Не уйду, дай мне возможность
Изменить себя и мир.
Уж забыл про осторожность
Я как только полюбил.
Я хочу пройтись дорогой,
На которую ступил.
Снова маяться тревогой,
Снова вспомнить, что забыл.
Страшно, больно, но мне нужно
Вновь и вновь гореть и жечь,
Что знакомо и что чуждо…
Вновь обжечься и сгореть!
- Жизнь одна, и выбор сделан.
- Но не мною, а тобой!
- Старый бог давно низвергнут -
Он не властен над судьбой.
- Но она владеет нами,
Создает и рушит мир!
- И все двери запирает
В мире без альтернатив.
Рождение Лорда В. (ГП)
Снегом полнятся чертоги,
Иней хладный сон плетёт…
Этой ночью чьи-то боги
Предъявили миру счёт.
Его путь был с первым криком
Выстлан мором на полях;
Отпечатан жутким ликом
В небе, море, на камнях…
Время мчит неумолимо
За полуночный рубеж,
Позади оставив мнимый
Хрупкий замок из надежд.
Стрелки замерли… двенадцать!
Бьют часы… и сердца стук:
Жизнь и смерть обнялись в танце,
Замыкая Тёмный Круг!
Polvere di Borgia
Улыбка, звон бокалов,
Неуловимый жест.
Отравленное жало
Есть твой тяжёлый крест.
Аргонских королей
Потомок и наследник;
Ты голубых кровей
Вовек и ныне пленник.
В доспехах и с мечом
Ты ставил на колени
Провинции. С трудом
Ты вёл объединенье
Италии дробленой
Тщеславьем и войной.
Вкус крови, слёз соленых
Ты приносил с собой.
Вступая в бой со страстью,
Дары ты не менял –
Пути и сущность власти
Давно ты разгадал.
Но меч в таких делах…
Ты находил вульгарным.
Уж лучше при свечах
Дать гостю чашу с ядом.
Улыбка в кубке тонет…
Часов слышны удары…
Огонь в такт смерти стонет
В твоих руках, Чезаре.
Шагнём мы завтра за черту
Проклятого бессмертья!
Что ж, никогда я не умру?
Не ждёт меня и вертел?
Да полно, братцы, чёрт нам дал
Иллюзию свободы,
Златые горы, баб аврал,
Невиданные воды.
Ну а за этим... пустота,
Прогнившая грудина;
Всё злато - уголь - вот цена!
Греху ль соизмерима?
Корабль-призрак (фандом: Пираты Карибского моря)
Холодная мгла над водою,
На небе - две пригоршни звёзд,
Луна постаревшей вдовою
Взирает сквозь дымку из слёз.
Шуршание волн в полумраке
И шёпот свободных ветров,
Ласкающий жадные страхи,
Застрявшие меж парусов.
Чья ткань - это рваная рана,
Чей цвет - это чёрная кровь.
Беззвучно и в срок из тумана
Выходит корабль сей вновь.
Грот-мачта взвилась горделиво,
Опять рвётся сумрачный флаг,
И парус, забыв, что весь в дырах,
Танцует в бессмертных ветрах.
Скрипит-де тугая нок-рея
Под бременем тысячи тел,
Чьи души от жажды истлели,
Чьи жизни уже не у дел.
Скиталец, забытое судно,
Тебя пожирает тоска;
Твой курс пролегает по лунной
Дороге - началу конца.
И счастлив тот порт, что минует
Рычанье твоих кулеврин,
Снарядов горящие струи
И запах гниющих руин.
Ты преданно служишь годами
Тому, кто штурвал держит твой -
Его омертвевшие длани,
Сжимая, ведут тебя в бой.
Ты жаден под стать капитану
До жизни, до моря - без дна!
И с ним ты в солёном капкане,
Ведь истина ваша одна:
Кровавая дань за строптивость -
Вы платите оба за раз.
Команда ж отдалась на милость
И гнёт свою спину для вас.
С рассветом – печально, беззвучно –
Ты мачтой прорвёшь небеса,
Ловя старым вымпелом лучик,
И спустишь свои паруса.
Вздохнёт капитан – безнадёга…
Ни шагу назад, ни вперёд;
Луны свет, слепая дорога…
Ацтекское золото – ждёт!
*** (фандом: Красный дракон)
Сделать шаг, сделать два -
Закружилась голова.
Сделать шаг в пустоту
За разбитую мечту.
Ветер бьет, ветер жжёт -
Бог тебя не бережёт.
Чей-то смех, чей-то вздох...
Твой последний прыжок.
Дахут (фандом: Тень, ползи)
Волна за волною несётся на берег остывший,
Голодными псами съедая его из-под ног;
Я вновь по-другому желаю, горю да и слышу…
Опять я с закатом войду в твой печальный острог -
Дворец из жемчужин морских, орошённых слезами;
Портьеры - сплетённые что из рыбацких сетей,
Гравюры былого царапаны будто ногтями
И шёпот - тоскливый и жуткий - размытых теней.
Войду, я войду - пусть мне будет и страшно и больно,
То лоно отчаянья бриза - морские чертоги.
Паду ниц - я горд был, но ныне, поверь, я безволен:
Молиться я стану, целуя холодные ноги!
Взглянуть не посмею в твои столь прекрасные очи -
Хрустальное небо промытое майской грозой;
Я раб их - и ты только в силах помочь мне.
Останься, мой бог и мой дьявол, во мне и со мной!
Кто выпестовал тебя, кто задумал и создал?
Но нужно ли, должно ли знать мне проклятый ответ?
Как будто бы всё решено и ответ держать поздно...
И жизнь мою полнит лишь твой умерщвляющий свет.
Я в нём извиваюсь, неспешно и верно сгораю -
Я тело и душу свои оставляю на смертном одре.
Сознание, плавясь, визжит мне: «Я таю! Я таю!»
А мне безразлично - я буду служить лишь тебе… лишь тебе…
Отныне возлягу с тобой на шелках в хладно ложе…
Жаль, будет сжирать меня каждый безоблачный день…
Я знаю, чёрт, знаю, лишь ты мне жить вечно поможешь:
Ведь что без хозяина значит ничтожная Тень?..
*** (фандом: Хэллбой-2)
Мне кажется, что всё уже прошло,
И знаю я - былого не воротишь;
Но ты мгновение безжалостное просишь,
Забытое примерив ремесло.
«Остановись мгновение на вечность», -
Клял некто Фауст ране дьявола во мне,
А я смеялся, расползаясь по стене
Лиловой тенью - я ценил лишь быстротечность.
Она была мне роком и свободой;
Я в ней рождался вновь и умирал.
И не искал я в буре свой причал:
Страшился штиля, а не непогоды -
Без яростных штормов я задыхался,
Мне душу лучик солнца выжигал.
Ведь свет - при нём весь мир ничтожно мал;
Границы - лишь на них я натыкался.
Но бури хладное дыханье…
И тьма опять берёт своё,
Отдам я сердце ей твоё -
Голодным волнам пропитанье.
Посвящается Дж. Р.
Кем будешь ты сегодня, мастер сцены?
Любовник сладострастный или шут?
Изгой, который ищет перемены,
Иль узник иллюзорных тёмных пут?
Сегодня искушаешь ты невинных,
А завтра сам ты кем-то искушён;
На лентах киноплёнки пыльных длинных
Твой каждый лик навек запечатлён.
А что ж ты сам, которая из масок
Твоё лицо и истина твоя?
Где затерялась в веренице плясок
Душа актёра - чистая заря?
Но поиск мой, я знаю, бесполезен
Ты лишь сосуд, маэстро и чудак!
Роман со сценой - поросль болезни –
Всегда другой, как только кончен акт!
По роману Гюго «Отверженные». Жавер.
Твой хозяин суров и безмолвен,
Полнит он твоей жизни сосуд,
Лишь в его ты безжалостной воле;
Твоя жизнь - нескончаемый суд.
Миг возмездия краток, но сладкий.
Ведь в тебе Немезида нашла
Воплощенье своё и порядки -
Её кара вовек не грешна.
В твоём мире Закон всемогущий
Обличает порочность и зло.
Он сверкает как солнечный лучик
И дарует тебе ремесло.
Ты жесток и порою чрезмерно -
Нет пощады преступным страстям.
Ты своим жёстким принципам верен,
Шаг направив по вражьим костям.
Век погони, увы, твой не вечен:
Воды Сены остудят твой пыл.
Ты и враг твой - он тоже был мечен -
Только свой грех ты всё-таки смыл.
*** (фандом: Всадник по имени Смерть)
И имя тебе будет Смерть,
Мой всадник, укутанный тьмою;
Пугает тебя круговерть,
Стянув твою душу струною...
В углу ты сидишь на приемах,
Смакуя бездушно вино,
А ночью слепою ты бомбы
Готовишь, чтоб выжечь клеймо...
To S.T. (фандом: Суини Тодд)
Холодное и острое перо
Я вырвал из крыла Стимфальской птицы.
Ох, друг мой, это было столь давно,
Но скрежет тот и ныне ночью снится.
Оно вросло мне в руку, плотью стало,
И вечность я томлюсь уж без любви;
Срезаю я мосты и переправы -
Сердца я извлекаю из груди.
Коснусь я чьей-то шеи или кисти
Своей обледеневшею рукой;
Уйду, ногой мешая с грязью листья
По лондонской унылой мостовой.
Я кутаюсь в сюртук, нахмурив брови;
Мне призраки мерещатся вокруг:
Они тут в каждой тени, каждый – с болью
Столь жадно испивает кровь из рук
Моих холодных, боле не дрожащих,
С заточенным серебряным пером,
Которое использую всё чаще –
За креслом моим прячется фантом…
***(написанный мною фик по Хэллбою)
Зову тебя, сестра, сквозь тлен и время;
Зову я не во снах, а на яву,
Ибо не сплю я - шёпот твоей Тени
Во мне сгущает только ненависть и тьму.
Откликнись и вернись ко мне, Норала!
Я вечно твой и вечно ты моя;
Тебя и кровь врагов не замарала,
Я принял всё, сестрёнка, на себя.
Я знаю, несомненно, меня слышишь
И плачешь, моя милая сестра,
А слёзы твои - дождь по моей крыше;
Мы знаем - это больше не игра.
Молю тебя, вернись пока не поздно -
Я не хочу тебя опять терять…
Ты помнишь - это были наши звезды,
И в моих дланях вилась твоя прядь.
Любить тебя никто так не сумеет,
Моя не знающая жалости сестра,
Моя Геката, Бренвилье и Галатея,
Оживший пламень погребального костра!
Я жду тебя, где раньше мы бродили,
Не ведая болезней и потерь;
Теперь тут горы мусора и пыли,
Нам места в этом мире нет теперь.
Но я клянусь тебе, моя Норала:
Из пепла жгучего я снова воскрешу
Наш древний храм - величие и слава;
Я знаю как, позволь, я всё решу!
Ну а потом, сестра, забудем войны,
И ты позволишь мне тебя любить -
Река должна вернуться в свою пойму,
Но прежде... мойры пусть обрежут Нить...
Опят молчишь, остывшими руками
Сжимаешь ящик заколдованный Творцом;
Мы вдруг нагие в пустоте и между нами
Фантом бессмертья с обескровленным лицом…
*** (фандом: Хэллбой)
Прекрасный зверь с походкою беззвучной
Крадется в ночь без страха и тоски;
В душе он знает - миг давно упущен,
И нечто новое нацелено в виски.
Он древний хищник - гордый и свободный;
Тропа бежит сквозь жадные века…
Зачем же ныне он-де неугодный?
Грозит пожрать аидова река…
Но он идет вперед без содроганья,
И острый взгляд его янтарных глаз
Пронзает тьму своим бессмертным знаньем,
Разя врагов без жалости на раз.
Он фаталист - печальный и упрямый;
Он знает цену смерти наперёд.
И что в сравненье с этим чьи-то раны?
И что ему - зачем и кто умрет?
Вдруг лязгнет сталь над ухом где-то слева,
Сверкнет заря кровавым полотном;
И боль тугая вспорет его тело
Своим порочным варварским пером…
Ему не будет вырыта могила,
Но чей-то странный заунывный вой
Развеет прочь его былую силу
По тем краям, где зверь пока живой!
***(фандом: Хэллбой)
Ты сделал шаг по почве зыбкой.
Сжимая пальцами копьё:
Полупечаль, полуулыбка -
И смерть опять возьмет свое.
С годами крепла лишь досада,
Что ты один и ты не слеп,
Что ты один все круги ада
Прошёл, не ведая, за всех;
Что ты не понят и не принят,
Что ты изгой среди своих,
Что сердце бьется и не стынет,
Что боль живет в глазах твоих.
Но жизнь сама тебя учила:
То жгла огнем, то била в лёд,
Кривым клинком все бередила
За раной рану каждый год.
Она не ведала пощады
И поглощала каждый крик,
Даря преграду за преградой,
Ловила смерть в последний миг…
А ныне что? На бой последний
Ты выйдешь, крепко сжав копье;
Тебе лишь ведомы те цели,
Но смерть опять возьмет свое.
*** (фандом: Хэллбой)
Твой лик прохладный время пощадило,
Его не тронул ветер перемен;
Морская соль тебя всё молодила,
Стирая с плоти разложенья тлен.
В глазах твоих сверкающая пена -
Она горит негреющим огнём;
Вода и лёд бегут по этим венам
И остужают твое сердце день за днём.
Ты в тонких пальцах трепетно сжимаешь
Часть прошлой жизни - тайный медальон;
Хранит он всё, что знала ты и знаешь -
Немного боли, бесполезный сон.
Ты так тиха сегодня, что мне жутко…
Так жадно блещет древний медальон;
Ты будто спишь столь бесконечно чутко -
Я ж диким зверем в тьму спускаю стон…
***(написанный мною фик по Хэллбою)
Ставка - капля тёплой крови
На истерзанной груди,
Да щепотка едкой соли
На «коронке» у ладьи.
Мы сыграем, чуть блефуя,
Пешкой жертвуя на раз,
Не стреляя вхолостую -
Призываем судный час.
Ты прищурился лукаво,
Улыбнулся, сделал ход -
Я алмаз в твоей оправе,
Знаю шаг твой наперёд.
Счет сегодня вновь ничейный -
Не окончена игра;
Только проклятые Тени
Нам прошепчут: «До утра…»
*** (фандом: Тень, ползи)
Мой древний город с башнями витыми,
Ты с треском рвёшь упруго небеса;
Для чужака ты кажешься пустынным,
И не откроешь ты пришельцу чудеса.
В моём дворце, его холодных залах
Не слышен топот теплокровных ног;
Да то и дело верно, но устало
В моих покоях дышит спящий бог.
А всё иное, странник, это Тени;
Нет-нет, не те, что видел ты в миру -
Они живые и не страшен день им,
И не бледнеют их тела к утру...
Смотри, пришелец, как Она танцует
И ткёт твой саван - уж не первый день;
Иди же к ней, забудь о бренной суе.
Иди же к ней. Ведь ты отныне Тень.
Ну а мой бог... я знаю - мой предатель,
Я вижу цели, милый, и исход.
Вот тебе ключ от той заветной двери,
Голодный омут город мой пожрёт.
И что с того? Что плоть моя? Лишь ветер.
Моя душа - остывшая заря;
Я Его воля (а мой Ис – бессмертен),
Его свирепые голодные моря…
***(написанный мною фик по Хэллбою)
Меня к жизни ты воротишь своей кровью,
Так уж было страшных тех ночей.
Своей кровью ледяною вновь умоешь
Ты меня под треск не тлеющих свечей.
Я дурак - и смерь моя заслуга;
И мой страх - он мертвый на полу;
Я его оплакал словно друга,
Он навеки канул в мою мглу.
Я болезни раб беспрекословный,
А болезнь моя святая – ты;
Сердца стук изорванный неровный
Растворяется в ладонях пустоты.
Коль ты рядом жизнь во мне теплится;
Коль со мной - я вижу мрак и свет;
Коль паду - дашь жизни мне напиться.
Только «да» твое на самом деле «нет».
***
Венчают башни первозданья
Скалистый берег над Ничто;
Живут в них жуткие созданья:
Ничей, Не Верю и Никто.
Они безлики и безгрешны:
Не студит лед, огонь не жжет;
Их дни и ночи так неспешны,
Что время их не бережет.
Порой один из этих Жутких,
Оскалив голод пустотой,
Рискнет заполнить промежутки
И станет чьей-нибудь душой.
Всего мгновение пустое,
И жертва сломлена в бреду;
Ну а потом года покоя
И в равнодушие кругу.
***(фандом: Чарли и шоколадная фабрика)
Фейерверки из цветастых вкусных искр
То и дело рвут безликость для детей;
Он - волшебник и конфетных дел магистр,
Несравненный и безумный чародей.
Взгляд темнеющей от суе незабудки
Столь лукаво на нас смотрит из тех лет,
Что мы верим - жизнь всего лишь шутка,
И обратно в ту страну дадут билет.
Он тогда, теперь - неподражаем:
Так же дрогнет пелена ресниц,
И улыбка та, что обожаем,
И в ладонях снова стая Синих птиц.
*** (фандом: Суини Тодд)
В глазах отчаянье стеклом
Мерцает в трепетном свеченье;
И мысли будто ни о чём,
И боль раскраивает череп...
Танцуют пальцы в белой пыли
На исстрадавшемся столе,
Из теста дряблого слепили
Наперекор слепой судьбе.
Уютный дом с потекшей крышей,
Кривую лавку под окном,
Те пара сгустков - это вишни;
Пусть ветви их стучаться в дом.
А этот столик чуть подсевший
Для тихих полдников семьи -
Когда-нибудь легко, неспешно...
Когда-нибудь... В Его тени.
***(фандом: Мерлин)
Сталью калёной, железной рукой,
Волей несломленной смертью;
Только кровавой, но честной борьбой,
Только безжалостно плетью.
Вне компромиссов, студящих накал,
Без роковых колебаний,
Ты ошибался, любил, воевал
Без малодушных терзаний.
***(фандом: Пророчество)
Огонь Божественного Знанья
Во мне, я чувствую, угас;
Сомненья веру растерзали -
Я покидаю свой Парнас.
Я глух и слеп - без сожаленья:
Я снова в худшем из миров.
Его голодные знаменья -
Они замена божьих слов.
Я предал Небо, землю проклял,
Меня отторгнул даже ад;
Молитва стала диким воплем,
Ломая стену в Божий Град.
2.17 Passion (фандом: Баффи)
Мгновение остывшее в ладонях
И вечности безжалостной печать;
Ни криков, ни стенаний, ни агоний -
Закончить, так и не сумев начать.
Холодные объятия и шёпот,
Незрячие угасшие глаза...
А где-то чуть печальный ропот -
Бессмысленная глупая гроза...
Как многое не скажут эти губы
И раны поцелуем не скрепят;
По древнему обычаю смерть грубо
Свершает свой единственный обряд.
***(фандом: Баффи)
Наблюдатель и Хранитель,
Только он и только так;
Он - надежная обитель,
Непрочтенный кем-то знак.
Омут теплый, но с чертями;
Ложка дегтя с имбирем;
Добровольно он с цепями -
Скован с тем, что не сберёг.
Каждый шаг грозит реваншем -
То ли пан, то ли пропал.
Он - не нашим и не вашим -
Неудобный маргинал.
--------------------------------------
Философская лирикаФилософская лирика
***
И за каждым движеньем – крушенье судьбы.
Да за каждым стоном - возвращение тьмы.
Каждый взгляд – пустота или глупый вопрос,
Нет там места для радости или для слез.
Это войны за ложь, это войны за смерть.
Почерневшая кровь не впитается в твердь.
Покалечена истина, стонет мечта.
Дым от плоти отчаянно рвет облака.
Ничего не изменится, и изменится все.
Жизнь – крылатая мельница – мелет воду с огнем.
И восстанет из пепла окровавленный век,
Его имя известно всем – Сверхчеловек.
***
Ты выбрал себе наказанье -
Чужие жизни обрывать.
Хрип стали и удар опять,
Опять бессвязные рыданья
Раздались за твоей спиной;
Проклятья грянули убийце,
Развеют их по миру птицы
Под Наважденья хриплый вой.
Идешь по камням мостовой
И смотришь в пустоту сквозь стены.
Ты слеп к грядущим переменам,
Не ждешь ты окрика: «Постой!»
Тебя чаруют лишь страданья
И Смерти жадная нелепость,
Ее животная свирепость –
В ней упоение от знаний.
***
На черном небе кто-то выжег
Следы угаснувшего дня.
И бросил горсти звездных вспышек –
Он ими опалил меня.
Да как клочки листа бумаги,
Над полем мчатся мотыльки,
Да как бумажные сгорают,
Купаясь в отблесках росы.
А на полях табак душистый
Раскрыл невинный свой бутон,
Вернув природе ее стон
И образ обновлено-чистый.
Стена.
Все кончено, остановись,
Мы у назначенной нам цели.
Ты в стены мертвые вглядись.
Нет окон и закрыты двери.
И не впорхнут сюда потери,
И свежий чистый морской бриз.
Всего достигли, все познали:
Пустыни зной и шепот льдов;
У острых скал мы флаги рвали,
Спускались мы в долины снов,
И запах звездных тех цветов
Мы с одержимостью вдыхали.
Мы видели любви порывы
И слепой ярости с ней бой.
На теле нежном, как нарывы,
Она бурлила, словно гной.
Под демонов протяжный вой,
Подталкивая жертв к обрыву.
Мы видели войну и бойни,
Стук барабанов жег сердца.
И жадный меч из преисподние
Горел от сладких слез Творца.
Оскал звериный – рот бойца,
И его тело – место бойни.
И наши мысли будто птицы
Стремятся прочь из тесных тюрем.
И как нетленные страницы
Хранят обрывки былых дум.
Их не пугает боль и шум;
Они привыкли в стены биться.
Дуэль.
Добро пожаловать в открытый клуб «Дуэли»,
Где Вас научат благородно убивать,
Где жажду крови прикрывают лицемерьем.
И пафос, и манеры – все подстать.
Дуэль – сверкание мушкета иль клинка.
И Ваш возможный промах – пораженье.
Дуэль – борьба поэта и стиха,
Тут признак раны – переход на оскорбленья.
Наш поединок – поединок мыслей,
Не ритм и чувства обсуждаем с Вами.
Скользите по верхам ища Вы смысл –
И Ваш удар не мыслью, а словами!
Почти исповедь.
Меня не покоробит осужденье.
Боль проскользнет бесследно и легко;
И солнца луч разгонит злости тени,
И с чистой совестью возьмусь я за перо.
Но что причиной было тех насмешек?
Ведь тот, кто прав, не может быть судьей,
Он не палач, а правды вечной светоч,
Он греет, жжет, но не вступает в бой.
Поверьте, истина не знает плоти боли.
Она проникнет в душу как игла:
Без злобных криков и пусканья крови.
Здесь важен смысл, а не слов игра.
Не в каждом споре есть ее зерно –
Глухой оратор оппонент тут каждый,
И под тирады уж гниет оно,
И мысль, и смысл – утоленье жажды.
Не в силах вы вложить другие чувства
В стихи мои и, разумеется, в меня.
Ведь форма – это зеркало в искусстве;
Ей свойственны уродство, красота.
Когда внутри, в душе царит смятенье,
И кажется, что мир сошел с ума,
Рука дрожит – нет веры, лишь сомненья,
И в унисон ломается строка.
И то, что было раньше полутоном,
Приобрело ярчайшие цвета.
Негодованья вопль вместо стона,
И вместо друга ищешь ты врага.
И вместо сдержанных эпитетов, сравнений,
Фантасмагория метафор тут царит.
Прямые формы потонули в искаженьях…
Вам это непонятно? Даже злит?
Ведь то, что чуждо, вызывает страхи,
А страхи будят ненависть, злой смех.
И вот он поиск уязвимых мест;
Вот кандидат для кровожадной плахи!
Мне нет нужды держать пред Вами слово
И исповедоваться буду я не Вам…
Лишь об одном прошу, прошу Вас снова –
Не оскверняйте веры чуждой храм!
***
Я не могу больше жить в отраженьях
Страданий мне близких людей,
Среди этой тьмы наваждений,
Средь бури бессмертных страстей.
В том мире, где правит безумье
И где справедливости нет.
Где времени нет на раздумья
И правда звучит будто бред.
Где толпы неясных иллюзий
Рисуют картину судьбы
Под залп беспощадных орудий;
Где лгут даже вещие сны.
Где плачи мильонов несчастных
Мешают мне спать по ночам;
Где пламя пожаров ужасных
Бежит по церковным свечам.
Где дьявола обожествляют,
А бога забыли давно;
Пороки где нас ослепляют,
Где лёд охлаждает тепло.
Смотрю я в свой лик искаженный –
Ударов тут след ещё есть,
Кажусь я себе прокаженной…
В какую мне дверцу пролезть?
Чтоб больше не видеть всё это,
Не мучиться и не страдать?
Любовь и друзей… и рассветы…
Смогу ли я это отдать?..
Татуировка
Блеск металлического жала...
И лязганье стальных когтей.
Под бархат кожи-одеяла
Ты едкой краски мне налей.
По телу разлилась горячка.
Металл ожил и принял бой.
Удар - еще - он будто зрячий,
А я как будто бы слепой.
Узор течет по капиллярам
И пожирает алый свет,
Питает сущность мою ядом.
Биенье сердца - мой ответ.
Мечта забита в сигарету
И тлеет вместе с табаком
Я еду из удушья лета
В хрусталь дождей осенних дом.
Пред мною - сонная дорога,
За мною – чары летних гроз;
Горсть жара теплица немного
В добитой пачке папирос.
Я будто стрелка циферблата –
Известен шаг мой наперёд.
Вступаю я в чертоги злата -
Свободной осени полёт.
***
Серебром листва сверкает,
Потемневшим серебром.
Тихо, призрачно ступают
Чьи-то стопы. За окном
Моросит осенний дождик –
Слёзы северных богов;
Пробегает мелкой дрожью
Дымка вдоль морщин стволов.
Кто ты, дивное виденье?
Где потерян образ твой,
Ускользающий как время
Между небом и землёй?
Ливни осени размыли
Моложавый зыбкий лик,
Пусть следы твои остыли –
Крона заревом горит!
Осень - это твое время,
Посему из года в год,
Прячась в каждой жуткой тени,
Зазываешь в хоровод…
Песнь Вотана.
Я - перст судьбы, я - раб, я - царь!
Я - свет легенд и заблуждений!
Пусть мой оплёванный алтарь.
Пожрёт бессмысленное время!
Я - знамя, втоптанное в грязь,
Что пахнет порохом и кровью!
Я - лжепророк и псевдо князь,
Что сыт брезгливою любовью!
Я - рыцарь-призрак Вевельсбурга!
Я - узник Чёрных орденов!
Я - тайна проклятого круга -
Забытый всеми древний бог!
Порой я в сладостном забвенье,
Укутан звёздным полотном.
Брожу адлонским привиденьем
Под чьим-то запертым окном.
Вы обо мне опять забыли?
Затёрт мой лик на образах?
Вы ожирели, приуныли:
Затух фатальный блеск в глазах?
Вы ныне жалки и безлики,
Но я ваш новый Прометей –
Вам дам огонь и стали блики!
Я «войн во имя…» апогей!
Предки
Чёрное небо, луна-медальон –
Символ холодных Империй.
Лес, походящий на сказочный сон,
Сердце былых суеверий.
Он приютил нас когда-то давно
В мягких объятьях природы,
Дал «материал» нам и веры зерно
Для продолжения рода.
Но вскоре мы вышли в свободы поля -
Божки на растленном Олимпе,
С веками забыли, что ценно – Земля;
Не злато - а Солнечный Вымпел.
Огонь.
Как ты мастерски играешь
На церковных образах!
Да в чистилище пылаешь,
Когда души на весах.
Ты тепло в моих ладонях,
Инквизитор на кострах
В приходском средневековье…
Греешь, не внушая страх.
Лишь пока ты кротко нежен –
Гложешь хрупкий свой фитиль.
Знаю – только жест небрежный
И изменится твой стиль.
Вспыхнешь, пасть свою разинув:
Набросаешь нам эскиз
В чёрном сделанной картины –
Мол, всё это лишь каприз.
***
Зачем мне верить в вас, мерила, слухи, догмы?
Зачем ваш шёпот слушать мне, зачем ему внимать?
Ваш глас мне режет слух утробным воем горнов
И ставит мне на мозг холодную печать.
Бетон, безликий, серый, мой дух сковал цепями,
И я уже как все, я в клетке и слепец…
Иду сквозь вас, догматы, - мир не стеснён тенями –
Сжимая в дланях пряник и сладкий леденец.
Так просто и бесспорно, и истина одна,
И невдомёк мне ныне, что есть полутона.
Что всякие сомненья – есть стимул, шаг вперёд;
Что нет без света тени. Как и наоборот.
Воин.
Тебя учили убивать
Без страха и упрёка.
Врагов без жалости стрелять
В дыму войны и смога.
Маршировать под горн богов
Угаснувших империй.
Жить – не живя, да спать без снов,
Да никому не верить.
Как волки в выжженной степи
Холодным властелином,
Боитесь огненной цепи.
Но – кровь и честь едины –
Клеймо вас отличает
И жжёт, маня в дорогу…
Без жалости стреляют
Сквозь дым войны и смога…
К графоману
Одно и то же слышу ежедневно:
"Я гений, я бунтарь и мне всё по...
Мне знание заменит дух мятежный,
А классики и правила - дерьмо...
Они для стариков и маргиналов!
А юность моя новый чертит путь!"
Ну что бы с графоманом моим стало,
Когда б он понял: форма - это суть!
Я не филолог, а историк, литератор,
По совместительству я химик и технарь.
И критик по желанию, и автор...
Но это больше к слову - не алтарь.
Вы тоже не филолог, как я вижу:
Хромает стиль, изломана строка...
Безграмотность вальяжно и бесстыже
Валяет в ваших строфах дурака.
Ландсхутакростих
Ложится ночь на долы и равнины;
Аккордеон иль волка вой в тиши?
Ночами оживают тут былины,
Дрейфуя на волнах моей души…
Сеть сновидений сковывает плечи;
Холодный вихрь столетий студит пыл.
Устало в моём сердце тают свечи -
Томится сердце без корней и крыл.
***
Неясно…
И вновь я во мгле;
Опасно…
И дрожь по спине;
Безлико…
Разбитый хрусталь;
Забыто…
Себя мне не жаль;
Гордыня…
Затянет петлю;
Постынет…
Я вновь не сгорю
Нет боли…
Кресты и гнильё;
По воле…
Богов - то моё.
Отцы и дети
Мы ругаемся всегда по мелочам
И палим словами, не подумав;
Вы кричали, ну и я кричал,
Хлопнул дверью, в души ваши плюнув
Я бродил полночи по кварталам;
Моросил холодный скучный дождь -
Ночь средь тучек звёзды зажигала
И шептала, мол: «Куда идёшь?
Ведь есть дом: живой, родной и тёплый,
Есть очаг, где теплится любовь,
И любимые, чьи лица не истёрты,
Но друг друга бьёте вы не в бровь».
Вот и правда... Что же мы вражины?
Новый день... Жалею о былом
И, подобен блудному я сыну,
Возвращаюсь в тлеющий свой дом.
Соляные Копи
Здесь время неподвижно – его нет.
Все сказки мира будто стали былью…
Как греет их чудесный робкий свет –
Порой нам дорого, что уж покрыто пылью!
В таких пещерах жили раньше гномы,
Драконы, людоеды, колдуны;
Теперь тут лишь из соли их хоромы,
И, затаив дыханье, бродим мы.
Прислушиваясь, пальцами проводим
По стенам, по фигурам соляным.
Мечты из детства хороводы водят,
И видим позабытые уж сны…
Здесь мудрость расползлась по стенам –
Её певцы застыли на посту.
Им не страшны смешные перемены,
Как пламень рукописному листу!
В чарующем и мягком полумраке,
Смотря на нас сквозь мрачные века,
Фигура Гёте в устаревшем фраке
Со свитком «Фауста» в просоленных руках.
В ином прохладой изморённом склепе,
Зажав планетой истину в кулак,
Купается в златистом правды свете
Коперник – глас, сожженный на кострах.
Мы проходили по священным залам,
Где взглядом кротким провожали нас
В молчании священно-величавом
Бесчисленные с фресок пары глаз.
Ах, мне б остаться в этих лабиринтах,
Мне б остудить тут разум свой и дух;
Прохладою обнять эмоций вымпел,
Впитать весь трепет озаренья рук!
Вернусь сюда, когда мне станет грустно,
Когда исчезнет детский блеск в глазах,
Когда от страсти вдруг мне станет пусто,
Не будет сил нести крест на плечах!
Умереть во имя…
Умереть во имя
Умереть во имя
В сей продажный век.
В век, когда забыли
Истинность побед!
Умереть за правду,
А не за любовь.
И понять однажды,
И осмыслить вновь
Тленность и нелепость
Наших бренных тел;
Они только крепость
Наших душ и дел!
Ради них не стоит
Жить и умирать
Иль стремиться к боли,
Но боясь упасть!
Истина дороже,
А идеи блеск
Скрыт в пыли дорожной,
И по ней мой бег.
Умереть во имя –
Не за чью-то плоть,
Ведь она остынет,
Дух метнётся прочь.
Мысли наши вечны,
А не наша суть –
В жизни быстротечной
Водной глади муть!
***
Неделя страстная... натянут кумач
Над новым Христом и мессией!
Гниющие пугала пустятся вскачь
Под вой и стенанья стихии;
И бесов проклятых тогда не унять -
Оскал их надёжно прилеплен;
Вот жрёт своё детище блудная мать,
А землю жрёт тот, кто бездетен.
Цветные хлопушки рвут вдрызг облака;
Их искры - глаза выжигают.
А чья-то кривая без кожи рука
Стреляет... стреляет... стреляет...
***
Интриги королевского двора,
Вы до сих пор пленяете умы;
Пусть уж давно облуплена кора
На древе жизни сгинувших династий,
Заветный грош на донышке сумы -
Лекарство от приевшегося счастья.
Король - предатель, шлюха королева,
А тот, видать, второй Маркиз де Сад;
И без зазора девственную плеву -
Завесу личной жизни чей-то тихой -
Вы рвёте, ища в луже водопад -
Фантазиям больным известный выход.
Ах, слухи и легенды - век ваш долог!
Политики аспекты там не в счёт;
Ведь главное кто с кем...богат ли, молод?
Интриги королевского подворья -
Немного стимулятора и взлёт
С проклятой кухни, пьяного застолья...
***
Мне суждено уйти красиво
Под гул трубы небесных орд,
Не озираясь боязливо
На догорающий свой порт.
Мне суждено уйти беспечно
С улыбкой смерти на устах,
И пусть за мной погасят свечи,
Прорезав руны на крестах!
Мне суждено уйти смиренно:
Я знаю жизнь - зачем мне жить?
Теперь я дух, и я нетленен -
Меня не смейте хоронить!
Мне суждено свой путь последний
Огню святому подарить
За жизнь грядущих поколений:
Им жизнь загадка - надо жить!
***
Сладкое… злое…тягучее
В душу мою заползло,
Шепчет оно, меня мучает;
Верно, разумное зло?..
Нет, ты не то, бесконечное,
Разум мой полнишь свинцом,
Близко ты так, недоверчиво,
С детским румяным лицом.
Знаю, ты верно гордыня -
Властная дева без слёз.
Да… моё сердце ведь стынет,
Крови поток… не замёрз?
Нет, всё не то… может, ярость?
Сталь закаленная впрок
Или металла усталость,
Выжженный в битве цветок?..
Нет же! Тверды мои руки,
Взгляд мой лишён пелены;
Сгинули рабские муки
Чувства – на нет сведены…
***
Безответственна гордыня человека
И не ведает порой она преград -
И ни смерть, ни жизнь ей не помеха,
Ни эдем с чистилищем, ни ад.
Но иной раз неуместной шуткой
Она лихо перебьет хребет,
Исказив лицо в гримасе жуткой,
Погасив во взоре божий свет.
Да и пусть - мы все под богом ходим,
Он везде итак и нас хранит;
Коль живу, то значит я угоден,
Коль живу - он мне благоволит!
Возможно, некоторых из вас я немного разочарую... гм...
Любовная лирикаЛюбовная лирика *чур не ржать - это о-чень старые стихи; я надеюсь на вашу порядочность
****
это стихО *убогое, да...* было первым подарком моему нынешнему мужу))
Шутки разврата шального
Теперь я вношу в жизнь людей
И наслажденья больного,
И бури безумных страстей.
Внутри ж все давно опустело,
Как в мертвых ущельях меж скал.
Вчера еще только там тлело,
Но ты, мой друг, опоздал:
Свеча безнадежно угасла,
И мы оказались во тьме.
И все то, что будет – напрасно,
Ведь ты не готов был к борьбе.
Ну а сегодня уж поздно…
И ты никогда не поймешь:
Мой плач это было серьезно:
Ведь в сердце моем торчал нож.
Казалось, что ты мне поможешь,
Избавишь от страхов и слез.
Не знала, что ты уничтожишь
Хрустальный мой замок из грез.
И все потеряло вдруг смысл:
Слова, поцелуи твои.
И гейзер любви моей высох;
И мы вдруг остались одни.
Чужды мы друг другу и странны,
Очнулись от дикого сна.
Все прошлое стало туманом.
В душе наступила зима.
Не знаю как ты, я разбита,
Мне б плакать, но я не могу.
Твоим безразличьем добита…
«Скажи только как – помогу» -
Твердил ты мне, не понимая,
Что сам должен выход найти.
Уж я не была бы такая,
Коль знала б, куда мне.
Но думал ты, что я играю
И просто смеюсь над тобой.
Конечно, мой милый, я злая
И пренебрегаю судьбой,
Но тебе никогда не лгала я
И хочу, чтобы ты это знал…
«Ты плохая, плохая, плохая…»-
Чей-то голос мне ночью шептал.
Я проснулась, и мне стало больно.
Мне казалось, что голос был твой;
И кричать мне хотелось: «Довольно!»
Но в момент тот я стала немой.
Ты не в праве меня ненавидеть.
Ты не в праве меня проклинать;
Просто слеп ты был, чтобы увидеть
В темноте яркий свет и понять,
Что пора уже стать тебе смелым,
Хватит прятаться и убегать!
Знай!- за черным написано белым,
Надо тьму эту просто прорвать…
Странник.
Сегодня ты уйдешь беззвучно,
И я останусь вновь одна.
Ты думаешь, так будет лучше…
А я налью себе вина.
Звонить тебе, поверь, не стану,
Закрыл ты дверь, что ж, уходи.
Другой залечит эти раны.
Ты проиграл – не победил.
Ты потерялся в океане,
Боишься шторма и земли,
Живешь в чарующем тумане…
Неужто, правда, счастлив ты?
Ну, улетай! Ты не забудешь,
Не сможешь позабыть меня.
И днем, и ночью помнить будешь,
А я налью себе вина…
***
Я сидела в комнате темной,
На ресницах застыла слеза.
Сердце полнилось злобою черной,
А дьявол закрыл мне глаза.
И в уши безумные фразы
Он страстно и сладко шептал.
Он в душу вливал мне заразу,
Танцуя, с тенями играл.
Мешая прошедшие годы
С грядущим в фатальном котле.
Призрел он законы природы,
Пылая со мной на костре
Спесивости, лжи, лицемерья
И слабостью перед судьбой.
Как ты, я дитя недоверья,
И вечно ты будешь со мной.
Нельзя мне любить!.. Что ж ты плачешь?
Мы крови испили сполна.
Убийца – все то, что ты значишь,
И я тем же самым полна.
Любовь не сумеет ужиться
В душе, где безумствует зло.
Мне с этим придется смириться:
Внутри все давно умерло.
***
Ты появился так невзрачно
Среди шумов и суеты.
Ты был невидным и прозрачным,
Но поняла я – это ты.
Всё поглотил туман дурмана –
Я всё свалила на него.
Тебя обманывать не стану:
Я не ждала уж ничего.
Но время шло, и ты обычный
Столь неприметный и простой
Стал чем-то большим, чем-то личным.
Ты стал и телом и душой,
Где были чувства и страданья,
Любовь и ненависть, мечты,
Где были честность и сознанье –
Вот этим стал для меня ты!
Но я боялась, сомневалась,
Мне было страшно вновь страдать –
За маской циника скрывалась
И не хотела в тебе знать
Ни чувств, ни страсти, ни желаний,
Ни человека – ничего.
Я вся жила в переживаньях,
Пытаясь заглушить всё то,
Что мне пора было понять,
Увидеть, ну и пережить
В груди огонь и осознать,
Как сильно можем мы любить!
Теперь я знаю – есть любовь,
Которая сжигает,
Что заставляет бурлить кровь
И сердце поражает!
Одна она лишь может
Толкать нас на безумье,
И разум не поможет –
Не время для раздумий.
Я знаю, ты мне веришь
И любишь без границ;
Не лжёшь, не лицемеришь,
Не видишь других лиц.
Я всё прекрасно знаю,
Люблю тебя, ценю,
Всегда всё понимаю,
Но вслух не говорю.
Надеюсь, что со мною
Лишь будешь счастлив ты.
Тебя от бед закрою,
Исполню все мечты.
Сорву тебе я с неба ярчайшую звезду.
Туда, где раньше не был
С закатом уведу.
Но ныне всё чудесно:
Сегодняшняя ночь
В свечении небесном
Всё может превозмочь.
Пускай сегодня станут
Звенеть созвездья нот;
И беды все завянут
В наш лучший Новый Год!
***
Сердца сжигали кислотою,
По венам пропускали ток,
Играли в прятки мы со тьмою,
Омелы пили сладкий сок.
Мы разрушали все и всюду;
Мы танцевали на углях,
Срывали главы Куклам Вуду
И погружались в транс в цепях.
И в наших комнатах лампады
Нас очищали от грехов.
На них мы устремляли взгляды –
Сливались пол и потолок.
Нас обжигал огонь чистилищ,
Нам рай дарил цветы любви.
Кошмары, сны осуществились –
С тобой мы в пене и в крови.
Вгоняли лезвия под ногти,
Плели из жил и вен венки,
Дробили мы друг другу кости,
Желчь прожигала нам виски.
В глазницы ртуть мы заливали,
Она нам растворяла мозг,
И в эйфории мы кричали
Под свист и визги медных розг.
Вплетали струны в позвоночник
И вырывали ребра,
Но возрождал нас Змей Источник –
Струился яд по горлу.
Куда исчезли шрамы
От жертвенных костров
И дней минувших драмы,
И шепот дивных слов?
Хочу пройтись босою
По битому стеклу,
Хочу опять с тобою
Пить по утрам росу.
Я знаю: мы продолжим
Наш бесконечный бег;
Нас делают моложе
Болезнь и первый грех.
Мы мерили веками
Страсть огненную, страх –
Шли быстрыми шагами
В Испанских Сапогах.
The Vampire. Part 1.
Темно, и воздух замерзает
На ветвях вековых дубов.
Луна бледнеет и мерцает
Из-за ажурных облаков.
И каждый шорох манит в вечность,
И каждый вздох – последний вздох.
И обращаясь в бесконечность,
Жизнь совершает свой прыжок.
Сквозь тишину, в объятья тени,
Где все – ничто, а нечто – все,
Ты проклял смерть, слепое время,
Но жажда, знай, возьмет свое.
Не в силах уснуть я: мне что-то мешает.
Ни звука не слышно – я в темной тиши.
И во мгле кто-то есть, и за мной наблюдает,
За каждым движением слабой души.
И комната полнится душной тоскою,
Которая зрит из прошлого вдаль,
Где скрежет металла из средневековья,
Где шепот огней, закаляющих сталь.
А аромат цветов из сада
Сменяет запах вечных льдов.
На коже иней, сердце сжалось,
Хочу кричать, но нету слов.
Ты шагнул из слепого забвенья.
Ты весь соткан из жутких теней.
И себе я теперь кажусь тенью,
Но не в силах бежать я теперь.
Еще шаг, и твой взгляд обжигает,
И пугает своей синевой.
Мне так страшно…никто не узнает.
Я закрыла лицо простыней.
В глазах темно, и кровь остыла…
Ушел ли ты, часть пустоты?
«Прочь! Прочь!» - душа моя молила.
Удар, разряд – был это ты.
И простыня на пол упала…
О, мой спасительный рубеж!..
В тебе нет жизни, это знала,
Нет веры, счастья и надежд.
Я поймала твой взгляд – стало страшно:
В нем бушует безликий огонь.
В нем одна только мысль: «Все неважно».
«Будь со мной» - прошептала ладонь.
И лицо твое было все ближе,
По губам пробегала искра.
Я люблю тебя и ненавижу,
Догорая в объятьях костра.
Но то пламя, увы, не согреет,
Не растопит твой вечный ледник.
Но, быть может, мы все же посмеем
Вековой сбросит груз хоть на миг?
The Vampire. Part 2.
Ты вошел в мою жизнь через стену,
Пробегая рысцой сквозь века.
Ты скитался за мной черной тенью,
По карнизу струясь с потолка.
Твое тело не тронуло время.
Вместо сердца зияет дыра,
Где когда-то посеяли семя,
Хранимое взмахом крыла.
И когда ночь все кутает дымкой,
А луна озаряет ее,
Ты скользишь по земле невидимкой,
Гасишь кровью ты пламя свое.
Когда ночь, ты заходишь без стука,
И твой взгляд возбужденно горит,
Ты ко мне тянешь бледные руки –
Ты измучен, но не убит.
Ты в ладонях принес ко мне вечность,
Поцелуи ж пьют жизнь из меня.
Ты с рассветом уйдешь в бесконечность,
Ночь наступит – придешь, как всегда.
Не страшат тебя смерть и страданья,
Ты не чувствуешь боль и тепло,
Ты не знаешь сомнений, отчаянья –
Для тебя время – все и ничто.
Твои стоны жгут землю и воду,
Растворяясь в надгробных камнях.
Твои губы пропитаны кровью,
Они снова и снова горят.
Ты века и века на распутье,
Каждый шаг возвращает туда.
Днем томишься ты в тесном приюте,
Ну а ночью приходишь сюда.
Как и ты, дожидаюсь захода –
Обнажатся и тело, и дух.
Это только мгновенья свободы…
Что поделаешь, верный мой друг?..
Лихорадка.
Все это было будто вспышка,
Ты молча подошел ко мне.
Ты был любезен, даже слишком,
И сердце сплавилось в огне.
И в комнате, писав картины,
Кружился сигаретный дым;
Касаясь душ, ложась на спины,
Он растворялся в плеске вин.
Бокалов звон и блеск улыбок
Манили нас в чудесный мир,
Где нет ни боли, ни ошибок,
Где вечный пир под звуки лир.
Теперь ты сдержанно смеялся,
В глазах плясали огоньки.
Ты неуверенно поднялся,
Я встала, не подав руки.
Ты сделал круг неторопливо,
Плечом касаясь мне спины.
«Идем», - шепнул нетерпеливо,
И в танце закружились мы.
Твоя ладонь жгла мне лопатки,
По телу пробегала дрожь.
Играли души наши в прятки,
Пытаясь скрыть и страх, и ложь.
А ты шутил и улыбался,
Мы сели. Ты налил вина.
Ты уж не в чем не сомневался:
Всему, ты знал, своя цена.
Вино искрилось, душу грело,
Рвались сердца прочь из груди.
В глаза смотрел ты уже смело.
Я закурила. «Не грусти,
Я не люблю, когда тускнеет
Такой прекрасный теплый взгляд.
Как греет он – ничто не греет».
Мой замок был без штурма взят.
Твоя рука легла на плечи.
«Пойдем со мной», - ты прошептал.
Сегодня был безумства вечер,
И ты, конечно, это знал.
Мы вышли прочь из комнат душных,
И ветерок в ночи пьянил.
Ушли от разговоров скучных,
И новый мир ты мне открыл.
Мы говорили о погоде,
Концепциях добра и зла,
И о науке, о природе,
Что свет и что такое тьма.
Ты говорил, что страсть проходит,
И остается пустота.
«Ведь это где-то рядом бродит».
Ты рассмеялся: «Не всегда».
*
И пальцы тонкие касались
Лица, висков и губ моих.
Страстей владенья расширялись,
Тонула я в глазах твоих.
Твоя улыбка согревала,
Ложась на тонкий губ изгиб.
Она пугала и пленяла,
Как будто зная – будет взрыв.
Твоя рука испепеляла
И плавила бедро в шелках,
С рубашки бисер вырывала –
Мы изменились на глазах.
И твои губы обжигали
Мне плечи, шею и живот,
И пальцы в плоти утопали,
И по устам разлился мед;
От поцелуев и касаний,
От шепота бессвязных фраз,
От исполненья всех желаний,
Которые рвались из нас,
Пытаясь материализоваться
И разум в лаве утопить.
Ты жаждал в ртути искупаться
И свою жажду утолить.
Одежда, тоненьким узором,
Стекала на пол, как металл.
И, разрывая душу взором,
Манил ты на порочный бал,
Где ураганы наслаждений
Кружатся в танце без конца.
Там мы тонули в наважденьях –
Искали выход из дворца.
Бросало нас то в жар, то в холод,
Как будто мышцы все рвались,
И глубже падали мы в омут,
А души наши в высь неслись.
Ты прошептал что-то на ухо,
Обдав дыханьем мне плечо.
И сердце застучало глухо –
От искр стало горячо.
Искрились бедра, спины, груди…
С тобой сгорали без огня.
Плевать, что было и что будет:
Ты был моим, а я твоя.
Не кровь, в сосудах была лава.
И пепел с визгом из глазниц
Летел; тебе же было мало –
Пробили тело сотни спиц.
И пальцы острые по плоти,
По струнам будто бы, со звоном.
А кожу пробивали ногти –
Уста наполнилися стоном.
*
Мы ничего не обещали
Друг другу, да и не могли,
И после ночи той остались
У нас внутри одни угли.
Невидимка.
Порой, купаясь в ночной дымке,
Я вижу образ на листах
И слышу шепот невидимки,
Живущего в кошмарных снах.
А голос острою рапирой
Проходит от бедра до пят.
Бежать хочу, но нету силы,
И сердце – лист тетрадный смят.
Мой невидимка меня манит
И обещает чудеса;
И взгляд его туманный ранит –
Зовет с собой, на небеса.
Он улыбается цинично.
Змея невидимого рта
Извилась в танце необычном,
Считая медленно до ста.
На раз ты смехом своим глушишь,
На 10 – льешь в бокалы яд,
На 20 – вырываешь душу,
На 30 – опускаешь взгляд.
На счете 40 ты рыдаешь,
На счет полсотни ты язвишь,
На 60 – все проклинаешь,
Ну а на 70 – молчишь.
Когда до сотни счет доходит,
Ты вновь наполнен пустотой,
И нет здесь даже смысла вроде,
И правды нету никакой.
Но для меня прозрачны двери
Тех магнетических очей –
В них вся наивность недоверья
И ложь несказанных речей.
И вот я чувствую касанья
Его изящных тонких рук;
Они жгут сердце и сознанье,
Рождая сотни страшных мук.
И тела матового плески
Играют в свете семи лун,
Переливаясь в звездном блеске,
Разя мой утомленный ум.
И невидимка странным жестом
Меня поманит за собой;
И, глаз угли разверзнув с треском,
Он обещает мне покой.
Но лжет он: пропасть между нами,
И знает он, и все ж зовет –
За белоснежными крылами
В тени таится хитрый черт.
Меня он, знаю, не оставит,
Ведь я зову его во снах.
хоть иллюзорным миром правишь,
Прошу, останься на листах.
***
Шаг назад по циферблату.
В углях вспыхнула искра.
Восстановлены утраты
До кровавого утра.
И улыбка вновь зажглася
На синеющих устах.
Твоя кисть с моей свилася –
Дрожь в слабеющих руках.
Тени ожили на стенах
И заводят хоровод,
От которого по венам
Кровь усилит оборот.
Сети прошлого раскинув,
Оживает гобелен,
И минувшего картины
Уже более не тлен.
Огонь в камине уж не греет,
И свет луны морозит плоть.
Он задыхается, бледнеет,
Ведь тьму ему не превозмочь.
«Я возвращаюсь на мгновенье.
Меж нами смерть и пустота.
Живи, предай меня забвенью.
Гони меня прочь навсегда!
Иль взяв в ладони звездной пыли,
Покинь навеки этот мир.
Плевать ведь всем, что мы здесь были,
Что сгинем только вместе с ним».
---------------------------
Кино & КнигиКино & Книги
S.S. (ГП)
Идешь с циничною улыбкой,
И скептицизма полон взгляд,
Ступаешь по дороге зыбкой
Сквозь призрачных соблазнов ряд.
Тебе неведома та жалость,
Что заставляет всех рыдать,
В тебе живет одна усталость,
Что ты почел за благодать.
Ты улыбаешься сквозь зубы
Друзьям, врагам – уж все равно,
А по ночам кусаешь губы:
Ты что-то утерял давно.
Такое ценное, живое,
Что пробуждает стук сердец.
Взамен пришло что-то слепое –
Ты принял тяжкий свой венец.
Ты нес его достойно, гордо,
Не унижаясь, не моля,
По жизни медля шел, но твердо:
Узрел алмаз среди угля.
Короткий, темный, острый взор,
Пропитанный упреком,
В нем все: гордыня и позор
Принятие уроков,
Пренебрежение судьбой,
Игра с огнем, со льдами.
Через зеркал неровный строй
Ты шел нетвердыми шагами,
Через соблазны и влеченья,
Но ты не вздрогнул, не свернул,
Ни колебанья, ни сомненья,
Ни страх порочность не раздул.
Ты ничего не принимаешь,
В тебе тайн вечных бытиё,
Ты сил даешь и угнетаешь –
Твое сознание ничье.
Ты взглядом можешь вырвать душу,
Или касанием снять боль,
Твой шепот все пожары тушит,
Смех колкий сыпет в раны соль.
Твое лицо – бесстрастный камень,
Душа на нем не отлегла,
В глазах пылает темный пламень,
Душа твоя его зажгла.
Твои глаза черны как ночь,
Зовут и манят за собой,
От жизни и от смерти прочь,
Сквозь лабиринты, по кривой.
Твоя змеиная улыбка,
Как полоснули по лицу –
На ней написаны ошибки,
Что я когда-то совершу.
Глаза презрительно блестят,
Бровь изогнулась, замерла,
И ткани мантии свистят –
Твоя судьба предрешена.
В твоих глазах играют тени,
Холодный огонек блестит,
Ты вновь в ловушке, снова с ТЕМИ,
Брезгливость к миру вновь горит.
Но ночь проходит, день все смоет:
И страхи, и грехи, и боль,
И соком жизни вновь напоит,
И коррективы внесет в роль.
Опять прохладою ты веешь,
От взгляда тлеет все внутри.
В душе сомнения ты сеешь,
Не предав принципы свои.
Камзол, как уголь, грудь стянул
И обнял талию и бедра,
Скрыл от врагов презренно горло
И парус мантии надул.
Рукав скрыл руки, их движенья,
Пульсацию набухших вен:
Он скрыл мелькавшие смятенья
По телу сквозь одежды.
Рука тверда, в узлы все связки,
Бороться будешь до конца,
С досадой сея боль и встряски,
Заставив вновь стучать сердца.
Ты гордый и самовлюбленный,
Ты – кубок, полный тайных сил,
Искусством темным увлеченный,
Но не продал то, что любил.
Ты знал достаточно сомнений
И истину искал в войне,
Но там нашел лишь боль растленья
И чувствовал кинжал в спине.
Ты был потерян, сомневался,
По кругу мысленно бежал.
«Где я ошибся? »- сокрушался,
Но круг объятия сжимал.
Ты безвозвратно покалечен,
Хоть и ослабли те тиски…
Вера утеряна, страх вечен
И безразличие тоски.
Но ныне это все забыто
И отлегло давно уже.
Все жизни влагою омыто
В твоей измученной душе.
Ты всех отверг, ты все покинул,
Живешь по правилам, но знай:
Ты для меня навек не сгинул.
Закрыты двери все, не рай.
Тебя ничто не беспокоит,
Ничто не пробуждает ум,
И сердце не кричит, не воет,
Ты строг, опустошен, угрюм.
Жаль, что тебе освободиться
Уже от боли не дано.
Как говорят: покой лишь снится,
А твое прошлое – клеймо.
Не для других, лишь для тебя,
Простить не в силах: ненавидишь
И проклинаешь ты себя,
И ничего вокруг не видишь.
Ты будто скованный заклятьем,
Что разбивает сердце в кровь.
Противоречишь всем понятьям
И игнорируешь любовь.
Давно ль ты плакал иль смеялся
И не один встречал рассвет?
Давно ль ты жизнью наслаждался,
Не говоря желаньям «нет»?
Не уж-то так остыло сердце,
Что не забиться ему вновь?
Не уж-то ты захлопнул дверцу,
За коей прячется любовь?
Коль так, я выбью двери эти
И по груди пущу разряд,
И в твою душу влетит ветер,
Свершая странный свой обряд.
Он ртутью сердце обольет
И электричество по венам
Пропустит, лед весь разобьет,
И ты молиться станешь стенам.
Ты защищаешь справедливость,
Ну а внутри ты весь в огне.
Так почему, скажи на милость,
Ты разрушаешь жизнь себе?..
*** (написанный мною фик по ГП)
Его плоть скрывают тени,
Кожа пахнет как металл.
Бог созданий, разрушений,
Он вернулся, он восстал!
Этот мир стоит на грани.
Бог очнулся ото сна;
Пропустил он через длани
Нить невидимого зла.
Он набросил паутину
Ядовитых снов. Саван
Защитил надежно спину,
Обнял тьмою гибкий стан.
Синий пламень водит танцы
По поверхностям глазниц,
Отражая ярость глянцем,
Рвется прочь, спадает вниз.
Наши души будто струны
Для его изящных рук.
Вместо нот забвенья руны –
Песнь замкнула этот круг.
Он пройдет, перерождая
Наши истины и мир;
Как чума, помех не зная,
Без различья наших лиц.
Все исчезнет – зло и благо,
Что невинно, что грешно.
Ядом проклятое жало
К нам вернулось, в нас вошло!..
Мир без альтернатив.(написанный мною фик по ГП)
- Я пришел к тебе с мольбою.
- Меня нет нужды молить.
Мы давно враги с судьбою
И ту дверь мне не открыть.
- Ну, возьми сей ключ из сердца;
Оно бьется для тебя,
И мой ключ откроет дверцу,
За которой ты и я.
- Нет, увы, мне жаль, но тщетно.
Выбор сделан мной давно:
Я отвергла то, что смертно,
Все, что тленно и грешно.
За той дверью бродят страсти.
Они чужды мне, мой друг –
Жажда плоти, жажда власти…
Они все во мне пожрут.
Я ослепну и поникну,
Я завяну в их огне.
Те, кто в сущность их проникнет,
Не хозяин уж себе.
- Ну и что? Мне жизнь ни к черту,
Если мир напополам;
Если линии протерты
По умам и по телам.
- Разным воздухом мы дышим.
- Но а я хочу одним!
- Страсти разума не слышат…
- Хочешь, стану я другим?
Лишь скажи, что будешь рядом,
И я вырву из груди
Ком с безумием и ядом!
- Хватит, милый, уходи.
- Не уйду, дай мне возможность
Изменить себя и мир.
Уж забыл про осторожность
Я как только полюбил.
Я хочу пройтись дорогой,
На которую ступил.
Снова маяться тревогой,
Снова вспомнить, что забыл.
Страшно, больно, но мне нужно
Вновь и вновь гореть и жечь,
Что знакомо и что чуждо…
Вновь обжечься и сгореть!
- Жизнь одна, и выбор сделан.
- Но не мною, а тобой!
- Старый бог давно низвергнут -
Он не властен над судьбой.
- Но она владеет нами,
Создает и рушит мир!
- И все двери запирает
В мире без альтернатив.
Рождение Лорда В. (ГП)
Снегом полнятся чертоги,
Иней хладный сон плетёт…
Этой ночью чьи-то боги
Предъявили миру счёт.
Его путь был с первым криком
Выстлан мором на полях;
Отпечатан жутким ликом
В небе, море, на камнях…
Время мчит неумолимо
За полуночный рубеж,
Позади оставив мнимый
Хрупкий замок из надежд.
Стрелки замерли… двенадцать!
Бьют часы… и сердца стук:
Жизнь и смерть обнялись в танце,
Замыкая Тёмный Круг!
Polvere di Borgia
Улыбка, звон бокалов,
Неуловимый жест.
Отравленное жало
Есть твой тяжёлый крест.
Аргонских королей
Потомок и наследник;
Ты голубых кровей
Вовек и ныне пленник.
В доспехах и с мечом
Ты ставил на колени
Провинции. С трудом
Ты вёл объединенье
Италии дробленой
Тщеславьем и войной.
Вкус крови, слёз соленых
Ты приносил с собой.
Вступая в бой со страстью,
Дары ты не менял –
Пути и сущность власти
Давно ты разгадал.
Но меч в таких делах…
Ты находил вульгарным.
Уж лучше при свечах
Дать гостю чашу с ядом.
Улыбка в кубке тонет…
Часов слышны удары…
Огонь в такт смерти стонет
В твоих руках, Чезаре.
Шагнём мы завтра за черту
Проклятого бессмертья!
Что ж, никогда я не умру?
Не ждёт меня и вертел?
Да полно, братцы, чёрт нам дал
Иллюзию свободы,
Златые горы, баб аврал,
Невиданные воды.
Ну а за этим... пустота,
Прогнившая грудина;
Всё злато - уголь - вот цена!
Греху ль соизмерима?
Корабль-призрак (фандом: Пираты Карибского моря)
Холодная мгла над водою,
На небе - две пригоршни звёзд,
Луна постаревшей вдовою
Взирает сквозь дымку из слёз.
Шуршание волн в полумраке
И шёпот свободных ветров,
Ласкающий жадные страхи,
Застрявшие меж парусов.
Чья ткань - это рваная рана,
Чей цвет - это чёрная кровь.
Беззвучно и в срок из тумана
Выходит корабль сей вновь.
Грот-мачта взвилась горделиво,
Опять рвётся сумрачный флаг,
И парус, забыв, что весь в дырах,
Танцует в бессмертных ветрах.
Скрипит-де тугая нок-рея
Под бременем тысячи тел,
Чьи души от жажды истлели,
Чьи жизни уже не у дел.
Скиталец, забытое судно,
Тебя пожирает тоска;
Твой курс пролегает по лунной
Дороге - началу конца.
И счастлив тот порт, что минует
Рычанье твоих кулеврин,
Снарядов горящие струи
И запах гниющих руин.
Ты преданно служишь годами
Тому, кто штурвал держит твой -
Его омертвевшие длани,
Сжимая, ведут тебя в бой.
Ты жаден под стать капитану
До жизни, до моря - без дна!
И с ним ты в солёном капкане,
Ведь истина ваша одна:
Кровавая дань за строптивость -
Вы платите оба за раз.
Команда ж отдалась на милость
И гнёт свою спину для вас.
С рассветом – печально, беззвучно –
Ты мачтой прорвёшь небеса,
Ловя старым вымпелом лучик,
И спустишь свои паруса.
Вздохнёт капитан – безнадёга…
Ни шагу назад, ни вперёд;
Луны свет, слепая дорога…
Ацтекское золото – ждёт!
*** (фандом: Красный дракон)
Сделать шаг, сделать два -
Закружилась голова.
Сделать шаг в пустоту
За разбитую мечту.
Ветер бьет, ветер жжёт -
Бог тебя не бережёт.
Чей-то смех, чей-то вздох...
Твой последний прыжок.
Дахут (фандом: Тень, ползи)
Волна за волною несётся на берег остывший,
Голодными псами съедая его из-под ног;
Я вновь по-другому желаю, горю да и слышу…
Опять я с закатом войду в твой печальный острог -
Дворец из жемчужин морских, орошённых слезами;
Портьеры - сплетённые что из рыбацких сетей,
Гравюры былого царапаны будто ногтями
И шёпот - тоскливый и жуткий - размытых теней.
Войду, я войду - пусть мне будет и страшно и больно,
То лоно отчаянья бриза - морские чертоги.
Паду ниц - я горд был, но ныне, поверь, я безволен:
Молиться я стану, целуя холодные ноги!
Взглянуть не посмею в твои столь прекрасные очи -
Хрустальное небо промытое майской грозой;
Я раб их - и ты только в силах помочь мне.
Останься, мой бог и мой дьявол, во мне и со мной!
Кто выпестовал тебя, кто задумал и создал?
Но нужно ли, должно ли знать мне проклятый ответ?
Как будто бы всё решено и ответ держать поздно...
И жизнь мою полнит лишь твой умерщвляющий свет.
Я в нём извиваюсь, неспешно и верно сгораю -
Я тело и душу свои оставляю на смертном одре.
Сознание, плавясь, визжит мне: «Я таю! Я таю!»
А мне безразлично - я буду служить лишь тебе… лишь тебе…
Отныне возлягу с тобой на шелках в хладно ложе…
Жаль, будет сжирать меня каждый безоблачный день…
Я знаю, чёрт, знаю, лишь ты мне жить вечно поможешь:
Ведь что без хозяина значит ничтожная Тень?..
*** (фандом: Хэллбой-2)
Мне кажется, что всё уже прошло,
И знаю я - былого не воротишь;
Но ты мгновение безжалостное просишь,
Забытое примерив ремесло.
«Остановись мгновение на вечность», -
Клял некто Фауст ране дьявола во мне,
А я смеялся, расползаясь по стене
Лиловой тенью - я ценил лишь быстротечность.
Она была мне роком и свободой;
Я в ней рождался вновь и умирал.
И не искал я в буре свой причал:
Страшился штиля, а не непогоды -
Без яростных штормов я задыхался,
Мне душу лучик солнца выжигал.
Ведь свет - при нём весь мир ничтожно мал;
Границы - лишь на них я натыкался.
Но бури хладное дыханье…
И тьма опять берёт своё,
Отдам я сердце ей твоё -
Голодным волнам пропитанье.
Посвящается Дж. Р.
Кем будешь ты сегодня, мастер сцены?
Любовник сладострастный или шут?
Изгой, который ищет перемены,
Иль узник иллюзорных тёмных пут?
Сегодня искушаешь ты невинных,
А завтра сам ты кем-то искушён;
На лентах киноплёнки пыльных длинных
Твой каждый лик навек запечатлён.
А что ж ты сам, которая из масок
Твоё лицо и истина твоя?
Где затерялась в веренице плясок
Душа актёра - чистая заря?
Но поиск мой, я знаю, бесполезен
Ты лишь сосуд, маэстро и чудак!
Роман со сценой - поросль болезни –
Всегда другой, как только кончен акт!
По роману Гюго «Отверженные». Жавер.
Твой хозяин суров и безмолвен,
Полнит он твоей жизни сосуд,
Лишь в его ты безжалостной воле;
Твоя жизнь - нескончаемый суд.
Миг возмездия краток, но сладкий.
Ведь в тебе Немезида нашла
Воплощенье своё и порядки -
Её кара вовек не грешна.
В твоём мире Закон всемогущий
Обличает порочность и зло.
Он сверкает как солнечный лучик
И дарует тебе ремесло.
Ты жесток и порою чрезмерно -
Нет пощады преступным страстям.
Ты своим жёстким принципам верен,
Шаг направив по вражьим костям.
Век погони, увы, твой не вечен:
Воды Сены остудят твой пыл.
Ты и враг твой - он тоже был мечен -
Только свой грех ты всё-таки смыл.
*** (фандом: Всадник по имени Смерть)
И имя тебе будет Смерть,
Мой всадник, укутанный тьмою;
Пугает тебя круговерть,
Стянув твою душу струною...
В углу ты сидишь на приемах,
Смакуя бездушно вино,
А ночью слепою ты бомбы
Готовишь, чтоб выжечь клеймо...
To S.T. (фандом: Суини Тодд)
Холодное и острое перо
Я вырвал из крыла Стимфальской птицы.
Ох, друг мой, это было столь давно,
Но скрежет тот и ныне ночью снится.
Оно вросло мне в руку, плотью стало,
И вечность я томлюсь уж без любви;
Срезаю я мосты и переправы -
Сердца я извлекаю из груди.
Коснусь я чьей-то шеи или кисти
Своей обледеневшею рукой;
Уйду, ногой мешая с грязью листья
По лондонской унылой мостовой.
Я кутаюсь в сюртук, нахмурив брови;
Мне призраки мерещатся вокруг:
Они тут в каждой тени, каждый – с болью
Столь жадно испивает кровь из рук
Моих холодных, боле не дрожащих,
С заточенным серебряным пером,
Которое использую всё чаще –
За креслом моим прячется фантом…
***(написанный мною фик по Хэллбою)
Зову тебя, сестра, сквозь тлен и время;
Зову я не во снах, а на яву,
Ибо не сплю я - шёпот твоей Тени
Во мне сгущает только ненависть и тьму.
Откликнись и вернись ко мне, Норала!
Я вечно твой и вечно ты моя;
Тебя и кровь врагов не замарала,
Я принял всё, сестрёнка, на себя.
Я знаю, несомненно, меня слышишь
И плачешь, моя милая сестра,
А слёзы твои - дождь по моей крыше;
Мы знаем - это больше не игра.
Молю тебя, вернись пока не поздно -
Я не хочу тебя опять терять…
Ты помнишь - это были наши звезды,
И в моих дланях вилась твоя прядь.
Любить тебя никто так не сумеет,
Моя не знающая жалости сестра,
Моя Геката, Бренвилье и Галатея,
Оживший пламень погребального костра!
Я жду тебя, где раньше мы бродили,
Не ведая болезней и потерь;
Теперь тут горы мусора и пыли,
Нам места в этом мире нет теперь.
Но я клянусь тебе, моя Норала:
Из пепла жгучего я снова воскрешу
Наш древний храм - величие и слава;
Я знаю как, позволь, я всё решу!
Ну а потом, сестра, забудем войны,
И ты позволишь мне тебя любить -
Река должна вернуться в свою пойму,
Но прежде... мойры пусть обрежут Нить...
Опят молчишь, остывшими руками
Сжимаешь ящик заколдованный Творцом;
Мы вдруг нагие в пустоте и между нами
Фантом бессмертья с обескровленным лицом…
*** (фандом: Хэллбой)
Прекрасный зверь с походкою беззвучной
Крадется в ночь без страха и тоски;
В душе он знает - миг давно упущен,
И нечто новое нацелено в виски.
Он древний хищник - гордый и свободный;
Тропа бежит сквозь жадные века…
Зачем же ныне он-де неугодный?
Грозит пожрать аидова река…
Но он идет вперед без содроганья,
И острый взгляд его янтарных глаз
Пронзает тьму своим бессмертным знаньем,
Разя врагов без жалости на раз.
Он фаталист - печальный и упрямый;
Он знает цену смерти наперёд.
И что в сравненье с этим чьи-то раны?
И что ему - зачем и кто умрет?
Вдруг лязгнет сталь над ухом где-то слева,
Сверкнет заря кровавым полотном;
И боль тугая вспорет его тело
Своим порочным варварским пером…
Ему не будет вырыта могила,
Но чей-то странный заунывный вой
Развеет прочь его былую силу
По тем краям, где зверь пока живой!
***(фандом: Хэллбой)
Ты сделал шаг по почве зыбкой.
Сжимая пальцами копьё:
Полупечаль, полуулыбка -
И смерть опять возьмет свое.
С годами крепла лишь досада,
Что ты один и ты не слеп,
Что ты один все круги ада
Прошёл, не ведая, за всех;
Что ты не понят и не принят,
Что ты изгой среди своих,
Что сердце бьется и не стынет,
Что боль живет в глазах твоих.
Но жизнь сама тебя учила:
То жгла огнем, то била в лёд,
Кривым клинком все бередила
За раной рану каждый год.
Она не ведала пощады
И поглощала каждый крик,
Даря преграду за преградой,
Ловила смерть в последний миг…
А ныне что? На бой последний
Ты выйдешь, крепко сжав копье;
Тебе лишь ведомы те цели,
Но смерть опять возьмет свое.
*** (фандом: Хэллбой)
Твой лик прохладный время пощадило,
Его не тронул ветер перемен;
Морская соль тебя всё молодила,
Стирая с плоти разложенья тлен.
В глазах твоих сверкающая пена -
Она горит негреющим огнём;
Вода и лёд бегут по этим венам
И остужают твое сердце день за днём.
Ты в тонких пальцах трепетно сжимаешь
Часть прошлой жизни - тайный медальон;
Хранит он всё, что знала ты и знаешь -
Немного боли, бесполезный сон.
Ты так тиха сегодня, что мне жутко…
Так жадно блещет древний медальон;
Ты будто спишь столь бесконечно чутко -
Я ж диким зверем в тьму спускаю стон…
***(написанный мною фик по Хэллбою)
Ставка - капля тёплой крови
На истерзанной груди,
Да щепотка едкой соли
На «коронке» у ладьи.
Мы сыграем, чуть блефуя,
Пешкой жертвуя на раз,
Не стреляя вхолостую -
Призываем судный час.
Ты прищурился лукаво,
Улыбнулся, сделал ход -
Я алмаз в твоей оправе,
Знаю шаг твой наперёд.
Счет сегодня вновь ничейный -
Не окончена игра;
Только проклятые Тени
Нам прошепчут: «До утра…»
*** (фандом: Тень, ползи)
Мой древний город с башнями витыми,
Ты с треском рвёшь упруго небеса;
Для чужака ты кажешься пустынным,
И не откроешь ты пришельцу чудеса.
В моём дворце, его холодных залах
Не слышен топот теплокровных ног;
Да то и дело верно, но устало
В моих покоях дышит спящий бог.
А всё иное, странник, это Тени;
Нет-нет, не те, что видел ты в миру -
Они живые и не страшен день им,
И не бледнеют их тела к утру...
Смотри, пришелец, как Она танцует
И ткёт твой саван - уж не первый день;
Иди же к ней, забудь о бренной суе.
Иди же к ней. Ведь ты отныне Тень.
Ну а мой бог... я знаю - мой предатель,
Я вижу цели, милый, и исход.
Вот тебе ключ от той заветной двери,
Голодный омут город мой пожрёт.
И что с того? Что плоть моя? Лишь ветер.
Моя душа - остывшая заря;
Я Его воля (а мой Ис – бессмертен),
Его свирепые голодные моря…
***(написанный мною фик по Хэллбою)
Меня к жизни ты воротишь своей кровью,
Так уж было страшных тех ночей.
Своей кровью ледяною вновь умоешь
Ты меня под треск не тлеющих свечей.
Я дурак - и смерь моя заслуга;
И мой страх - он мертвый на полу;
Я его оплакал словно друга,
Он навеки канул в мою мглу.
Я болезни раб беспрекословный,
А болезнь моя святая – ты;
Сердца стук изорванный неровный
Растворяется в ладонях пустоты.
Коль ты рядом жизнь во мне теплится;
Коль со мной - я вижу мрак и свет;
Коль паду - дашь жизни мне напиться.
Только «да» твое на самом деле «нет».
***
Венчают башни первозданья
Скалистый берег над Ничто;
Живут в них жуткие созданья:
Ничей, Не Верю и Никто.
Они безлики и безгрешны:
Не студит лед, огонь не жжет;
Их дни и ночи так неспешны,
Что время их не бережет.
Порой один из этих Жутких,
Оскалив голод пустотой,
Рискнет заполнить промежутки
И станет чьей-нибудь душой.
Всего мгновение пустое,
И жертва сломлена в бреду;
Ну а потом года покоя
И в равнодушие кругу.
***(фандом: Чарли и шоколадная фабрика)
Фейерверки из цветастых вкусных искр
То и дело рвут безликость для детей;
Он - волшебник и конфетных дел магистр,
Несравненный и безумный чародей.
Взгляд темнеющей от суе незабудки
Столь лукаво на нас смотрит из тех лет,
Что мы верим - жизнь всего лишь шутка,
И обратно в ту страну дадут билет.
Он тогда, теперь - неподражаем:
Так же дрогнет пелена ресниц,
И улыбка та, что обожаем,
И в ладонях снова стая Синих птиц.
*** (фандом: Суини Тодд)
В глазах отчаянье стеклом
Мерцает в трепетном свеченье;
И мысли будто ни о чём,
И боль раскраивает череп...
Танцуют пальцы в белой пыли
На исстрадавшемся столе,
Из теста дряблого слепили
Наперекор слепой судьбе.
Уютный дом с потекшей крышей,
Кривую лавку под окном,
Те пара сгустков - это вишни;
Пусть ветви их стучаться в дом.
А этот столик чуть подсевший
Для тихих полдников семьи -
Когда-нибудь легко, неспешно...
Когда-нибудь... В Его тени.
***(фандом: Мерлин)
Сталью калёной, железной рукой,
Волей несломленной смертью;
Только кровавой, но честной борьбой,
Только безжалостно плетью.
Вне компромиссов, студящих накал,
Без роковых колебаний,
Ты ошибался, любил, воевал
Без малодушных терзаний.
***(фандом: Пророчество)
Огонь Божественного Знанья
Во мне, я чувствую, угас;
Сомненья веру растерзали -
Я покидаю свой Парнас.
Я глух и слеп - без сожаленья:
Я снова в худшем из миров.
Его голодные знаменья -
Они замена божьих слов.
Я предал Небо, землю проклял,
Меня отторгнул даже ад;
Молитва стала диким воплем,
Ломая стену в Божий Град.
2.17 Passion (фандом: Баффи)
Мгновение остывшее в ладонях
И вечности безжалостной печать;
Ни криков, ни стенаний, ни агоний -
Закончить, так и не сумев начать.
Холодные объятия и шёпот,
Незрячие угасшие глаза...
А где-то чуть печальный ропот -
Бессмысленная глупая гроза...
Как многое не скажут эти губы
И раны поцелуем не скрепят;
По древнему обычаю смерть грубо
Свершает свой единственный обряд.
***(фандом: Баффи)
Наблюдатель и Хранитель,
Только он и только так;
Он - надежная обитель,
Непрочтенный кем-то знак.
Омут теплый, но с чертями;
Ложка дегтя с имбирем;
Добровольно он с цепями -
Скован с тем, что не сберёг.
Каждый шаг грозит реваншем -
То ли пан, то ли пропал.
Он - не нашим и не вашим -
Неудобный маргинал.
--------------------------------------
Философская лирикаФилософская лирика
***
И за каждым движеньем – крушенье судьбы.
Да за каждым стоном - возвращение тьмы.
Каждый взгляд – пустота или глупый вопрос,
Нет там места для радости или для слез.
Это войны за ложь, это войны за смерть.
Почерневшая кровь не впитается в твердь.
Покалечена истина, стонет мечта.
Дым от плоти отчаянно рвет облака.
Ничего не изменится, и изменится все.
Жизнь – крылатая мельница – мелет воду с огнем.
И восстанет из пепла окровавленный век,
Его имя известно всем – Сверхчеловек.
***
Ты выбрал себе наказанье -
Чужие жизни обрывать.
Хрип стали и удар опять,
Опять бессвязные рыданья
Раздались за твоей спиной;
Проклятья грянули убийце,
Развеют их по миру птицы
Под Наважденья хриплый вой.
Идешь по камням мостовой
И смотришь в пустоту сквозь стены.
Ты слеп к грядущим переменам,
Не ждешь ты окрика: «Постой!»
Тебя чаруют лишь страданья
И Смерти жадная нелепость,
Ее животная свирепость –
В ней упоение от знаний.
***
На черном небе кто-то выжег
Следы угаснувшего дня.
И бросил горсти звездных вспышек –
Он ими опалил меня.
Да как клочки листа бумаги,
Над полем мчатся мотыльки,
Да как бумажные сгорают,
Купаясь в отблесках росы.
А на полях табак душистый
Раскрыл невинный свой бутон,
Вернув природе ее стон
И образ обновлено-чистый.
Стена.
Все кончено, остановись,
Мы у назначенной нам цели.
Ты в стены мертвые вглядись.
Нет окон и закрыты двери.
И не впорхнут сюда потери,
И свежий чистый морской бриз.
Всего достигли, все познали:
Пустыни зной и шепот льдов;
У острых скал мы флаги рвали,
Спускались мы в долины снов,
И запах звездных тех цветов
Мы с одержимостью вдыхали.
Мы видели любви порывы
И слепой ярости с ней бой.
На теле нежном, как нарывы,
Она бурлила, словно гной.
Под демонов протяжный вой,
Подталкивая жертв к обрыву.
Мы видели войну и бойни,
Стук барабанов жег сердца.
И жадный меч из преисподние
Горел от сладких слез Творца.
Оскал звериный – рот бойца,
И его тело – место бойни.
И наши мысли будто птицы
Стремятся прочь из тесных тюрем.
И как нетленные страницы
Хранят обрывки былых дум.
Их не пугает боль и шум;
Они привыкли в стены биться.
Дуэль.
Добро пожаловать в открытый клуб «Дуэли»,
Где Вас научат благородно убивать,
Где жажду крови прикрывают лицемерьем.
И пафос, и манеры – все подстать.
Дуэль – сверкание мушкета иль клинка.
И Ваш возможный промах – пораженье.
Дуэль – борьба поэта и стиха,
Тут признак раны – переход на оскорбленья.
Наш поединок – поединок мыслей,
Не ритм и чувства обсуждаем с Вами.
Скользите по верхам ища Вы смысл –
И Ваш удар не мыслью, а словами!
Почти исповедь.
Меня не покоробит осужденье.
Боль проскользнет бесследно и легко;
И солнца луч разгонит злости тени,
И с чистой совестью возьмусь я за перо.
Но что причиной было тех насмешек?
Ведь тот, кто прав, не может быть судьей,
Он не палач, а правды вечной светоч,
Он греет, жжет, но не вступает в бой.
Поверьте, истина не знает плоти боли.
Она проникнет в душу как игла:
Без злобных криков и пусканья крови.
Здесь важен смысл, а не слов игра.
Не в каждом споре есть ее зерно –
Глухой оратор оппонент тут каждый,
И под тирады уж гниет оно,
И мысль, и смысл – утоленье жажды.
Не в силах вы вложить другие чувства
В стихи мои и, разумеется, в меня.
Ведь форма – это зеркало в искусстве;
Ей свойственны уродство, красота.
Когда внутри, в душе царит смятенье,
И кажется, что мир сошел с ума,
Рука дрожит – нет веры, лишь сомненья,
И в унисон ломается строка.
И то, что было раньше полутоном,
Приобрело ярчайшие цвета.
Негодованья вопль вместо стона,
И вместо друга ищешь ты врага.
И вместо сдержанных эпитетов, сравнений,
Фантасмагория метафор тут царит.
Прямые формы потонули в искаженьях…
Вам это непонятно? Даже злит?
Ведь то, что чуждо, вызывает страхи,
А страхи будят ненависть, злой смех.
И вот он поиск уязвимых мест;
Вот кандидат для кровожадной плахи!
Мне нет нужды держать пред Вами слово
И исповедоваться буду я не Вам…
Лишь об одном прошу, прошу Вас снова –
Не оскверняйте веры чуждой храм!
***
Я не могу больше жить в отраженьях
Страданий мне близких людей,
Среди этой тьмы наваждений,
Средь бури бессмертных страстей.
В том мире, где правит безумье
И где справедливости нет.
Где времени нет на раздумья
И правда звучит будто бред.
Где толпы неясных иллюзий
Рисуют картину судьбы
Под залп беспощадных орудий;
Где лгут даже вещие сны.
Где плачи мильонов несчастных
Мешают мне спать по ночам;
Где пламя пожаров ужасных
Бежит по церковным свечам.
Где дьявола обожествляют,
А бога забыли давно;
Пороки где нас ослепляют,
Где лёд охлаждает тепло.
Смотрю я в свой лик искаженный –
Ударов тут след ещё есть,
Кажусь я себе прокаженной…
В какую мне дверцу пролезть?
Чтоб больше не видеть всё это,
Не мучиться и не страдать?
Любовь и друзей… и рассветы…
Смогу ли я это отдать?..
Татуировка
Блеск металлического жала...
И лязганье стальных когтей.
Под бархат кожи-одеяла
Ты едкой краски мне налей.
По телу разлилась горячка.
Металл ожил и принял бой.
Удар - еще - он будто зрячий,
А я как будто бы слепой.
Узор течет по капиллярам
И пожирает алый свет,
Питает сущность мою ядом.
Биенье сердца - мой ответ.
Мечта забита в сигарету
И тлеет вместе с табаком
Я еду из удушья лета
В хрусталь дождей осенних дом.
Пред мною - сонная дорога,
За мною – чары летних гроз;
Горсть жара теплица немного
В добитой пачке папирос.
Я будто стрелка циферблата –
Известен шаг мой наперёд.
Вступаю я в чертоги злата -
Свободной осени полёт.
***
Серебром листва сверкает,
Потемневшим серебром.
Тихо, призрачно ступают
Чьи-то стопы. За окном
Моросит осенний дождик –
Слёзы северных богов;
Пробегает мелкой дрожью
Дымка вдоль морщин стволов.
Кто ты, дивное виденье?
Где потерян образ твой,
Ускользающий как время
Между небом и землёй?
Ливни осени размыли
Моложавый зыбкий лик,
Пусть следы твои остыли –
Крона заревом горит!
Осень - это твое время,
Посему из года в год,
Прячась в каждой жуткой тени,
Зазываешь в хоровод…
Песнь Вотана.
Я - перст судьбы, я - раб, я - царь!
Я - свет легенд и заблуждений!
Пусть мой оплёванный алтарь.
Пожрёт бессмысленное время!
Я - знамя, втоптанное в грязь,
Что пахнет порохом и кровью!
Я - лжепророк и псевдо князь,
Что сыт брезгливою любовью!
Я - рыцарь-призрак Вевельсбурга!
Я - узник Чёрных орденов!
Я - тайна проклятого круга -
Забытый всеми древний бог!
Порой я в сладостном забвенье,
Укутан звёздным полотном.
Брожу адлонским привиденьем
Под чьим-то запертым окном.
Вы обо мне опять забыли?
Затёрт мой лик на образах?
Вы ожирели, приуныли:
Затух фатальный блеск в глазах?
Вы ныне жалки и безлики,
Но я ваш новый Прометей –
Вам дам огонь и стали блики!
Я «войн во имя…» апогей!
Предки
Чёрное небо, луна-медальон –
Символ холодных Империй.
Лес, походящий на сказочный сон,
Сердце былых суеверий.
Он приютил нас когда-то давно
В мягких объятьях природы,
Дал «материал» нам и веры зерно
Для продолжения рода.
Но вскоре мы вышли в свободы поля -
Божки на растленном Олимпе,
С веками забыли, что ценно – Земля;
Не злато - а Солнечный Вымпел.
Огонь.
Как ты мастерски играешь
На церковных образах!
Да в чистилище пылаешь,
Когда души на весах.
Ты тепло в моих ладонях,
Инквизитор на кострах
В приходском средневековье…
Греешь, не внушая страх.
Лишь пока ты кротко нежен –
Гложешь хрупкий свой фитиль.
Знаю – только жест небрежный
И изменится твой стиль.
Вспыхнешь, пасть свою разинув:
Набросаешь нам эскиз
В чёрном сделанной картины –
Мол, всё это лишь каприз.
***
Зачем мне верить в вас, мерила, слухи, догмы?
Зачем ваш шёпот слушать мне, зачем ему внимать?
Ваш глас мне режет слух утробным воем горнов
И ставит мне на мозг холодную печать.
Бетон, безликий, серый, мой дух сковал цепями,
И я уже как все, я в клетке и слепец…
Иду сквозь вас, догматы, - мир не стеснён тенями –
Сжимая в дланях пряник и сладкий леденец.
Так просто и бесспорно, и истина одна,
И невдомёк мне ныне, что есть полутона.
Что всякие сомненья – есть стимул, шаг вперёд;
Что нет без света тени. Как и наоборот.
Воин.
Тебя учили убивать
Без страха и упрёка.
Врагов без жалости стрелять
В дыму войны и смога.
Маршировать под горн богов
Угаснувших империй.
Жить – не живя, да спать без снов,
Да никому не верить.
Как волки в выжженной степи
Холодным властелином,
Боитесь огненной цепи.
Но – кровь и честь едины –
Клеймо вас отличает
И жжёт, маня в дорогу…
Без жалости стреляют
Сквозь дым войны и смога…
К графоману
Одно и то же слышу ежедневно:
"Я гений, я бунтарь и мне всё по...
Мне знание заменит дух мятежный,
А классики и правила - дерьмо...
Они для стариков и маргиналов!
А юность моя новый чертит путь!"
Ну что бы с графоманом моим стало,
Когда б он понял: форма - это суть!
Я не филолог, а историк, литератор,
По совместительству я химик и технарь.
И критик по желанию, и автор...
Но это больше к слову - не алтарь.
Вы тоже не филолог, как я вижу:
Хромает стиль, изломана строка...
Безграмотность вальяжно и бесстыже
Валяет в ваших строфах дурака.
Ландсхутакростих
Ложится ночь на долы и равнины;
Аккордеон иль волка вой в тиши?
Ночами оживают тут былины,
Дрейфуя на волнах моей души…
Сеть сновидений сковывает плечи;
Холодный вихрь столетий студит пыл.
Устало в моём сердце тают свечи -
Томится сердце без корней и крыл.
***
Неясно…
И вновь я во мгле;
Опасно…
И дрожь по спине;
Безлико…
Разбитый хрусталь;
Забыто…
Себя мне не жаль;
Гордыня…
Затянет петлю;
Постынет…
Я вновь не сгорю
Нет боли…
Кресты и гнильё;
По воле…
Богов - то моё.
Отцы и дети
Мы ругаемся всегда по мелочам
И палим словами, не подумав;
Вы кричали, ну и я кричал,
Хлопнул дверью, в души ваши плюнув
Я бродил полночи по кварталам;
Моросил холодный скучный дождь -
Ночь средь тучек звёзды зажигала
И шептала, мол: «Куда идёшь?
Ведь есть дом: живой, родной и тёплый,
Есть очаг, где теплится любовь,
И любимые, чьи лица не истёрты,
Но друг друга бьёте вы не в бровь».
Вот и правда... Что же мы вражины?
Новый день... Жалею о былом
И, подобен блудному я сыну,
Возвращаюсь в тлеющий свой дом.
Соляные Копи
Здесь время неподвижно – его нет.
Все сказки мира будто стали былью…
Как греет их чудесный робкий свет –
Порой нам дорого, что уж покрыто пылью!
В таких пещерах жили раньше гномы,
Драконы, людоеды, колдуны;
Теперь тут лишь из соли их хоромы,
И, затаив дыханье, бродим мы.
Прислушиваясь, пальцами проводим
По стенам, по фигурам соляным.
Мечты из детства хороводы водят,
И видим позабытые уж сны…
Здесь мудрость расползлась по стенам –
Её певцы застыли на посту.
Им не страшны смешные перемены,
Как пламень рукописному листу!
В чарующем и мягком полумраке,
Смотря на нас сквозь мрачные века,
Фигура Гёте в устаревшем фраке
Со свитком «Фауста» в просоленных руках.
В ином прохладой изморённом склепе,
Зажав планетой истину в кулак,
Купается в златистом правды свете
Коперник – глас, сожженный на кострах.
Мы проходили по священным залам,
Где взглядом кротким провожали нас
В молчании священно-величавом
Бесчисленные с фресок пары глаз.
Ах, мне б остаться в этих лабиринтах,
Мне б остудить тут разум свой и дух;
Прохладою обнять эмоций вымпел,
Впитать весь трепет озаренья рук!
Вернусь сюда, когда мне станет грустно,
Когда исчезнет детский блеск в глазах,
Когда от страсти вдруг мне станет пусто,
Не будет сил нести крест на плечах!
Умереть во имя…
Умереть во имя
Умереть во имя
В сей продажный век.
В век, когда забыли
Истинность побед!
Умереть за правду,
А не за любовь.
И понять однажды,
И осмыслить вновь
Тленность и нелепость
Наших бренных тел;
Они только крепость
Наших душ и дел!
Ради них не стоит
Жить и умирать
Иль стремиться к боли,
Но боясь упасть!
Истина дороже,
А идеи блеск
Скрыт в пыли дорожной,
И по ней мой бег.
Умереть во имя –
Не за чью-то плоть,
Ведь она остынет,
Дух метнётся прочь.
Мысли наши вечны,
А не наша суть –
В жизни быстротечной
Водной глади муть!
***
Неделя страстная... натянут кумач
Над новым Христом и мессией!
Гниющие пугала пустятся вскачь
Под вой и стенанья стихии;
И бесов проклятых тогда не унять -
Оскал их надёжно прилеплен;
Вот жрёт своё детище блудная мать,
А землю жрёт тот, кто бездетен.
Цветные хлопушки рвут вдрызг облака;
Их искры - глаза выжигают.
А чья-то кривая без кожи рука
Стреляет... стреляет... стреляет...
***
Интриги королевского двора,
Вы до сих пор пленяете умы;
Пусть уж давно облуплена кора
На древе жизни сгинувших династий,
Заветный грош на донышке сумы -
Лекарство от приевшегося счастья.
Король - предатель, шлюха королева,
А тот, видать, второй Маркиз де Сад;
И без зазора девственную плеву -
Завесу личной жизни чей-то тихой -
Вы рвёте, ища в луже водопад -
Фантазиям больным известный выход.
Ах, слухи и легенды - век ваш долог!
Политики аспекты там не в счёт;
Ведь главное кто с кем...богат ли, молод?
Интриги королевского подворья -
Немного стимулятора и взлёт
С проклятой кухни, пьяного застолья...
***
Мне суждено уйти красиво
Под гул трубы небесных орд,
Не озираясь боязливо
На догорающий свой порт.
Мне суждено уйти беспечно
С улыбкой смерти на устах,
И пусть за мной погасят свечи,
Прорезав руны на крестах!
Мне суждено уйти смиренно:
Я знаю жизнь - зачем мне жить?
Теперь я дух, и я нетленен -
Меня не смейте хоронить!
Мне суждено свой путь последний
Огню святому подарить
За жизнь грядущих поколений:
Им жизнь загадка - надо жить!
***
Сладкое… злое…тягучее
В душу мою заползло,
Шепчет оно, меня мучает;
Верно, разумное зло?..
Нет, ты не то, бесконечное,
Разум мой полнишь свинцом,
Близко ты так, недоверчиво,
С детским румяным лицом.
Знаю, ты верно гордыня -
Властная дева без слёз.
Да… моё сердце ведь стынет,
Крови поток… не замёрз?
Нет, всё не то… может, ярость?
Сталь закаленная впрок
Или металла усталость,
Выжженный в битве цветок?..
Нет же! Тверды мои руки,
Взгляд мой лишён пелены;
Сгинули рабские муки
Чувства – на нет сведены…
***
Безответственна гордыня человека
И не ведает порой она преград -
И ни смерть, ни жизнь ей не помеха,
Ни эдем с чистилищем, ни ад.
Но иной раз неуместной шуткой
Она лихо перебьет хребет,
Исказив лицо в гримасе жуткой,
Погасив во взоре божий свет.
Да и пусть - мы все под богом ходим,
Он везде итак и нас хранит;
Коль живу, то значит я угоден,
Коль живу - он мне благоволит!
@темы: ГП, Ralph Fiennes, Geoffrey Rush, схожу с ума. нравится, Richard Roxbourgh, МУЗчины, стихоблудие - моё, Buffy, Merlin
-
-
13.08.2010 в 05:10-
-
13.08.2010 в 21:26Спасибо)
Я, признаться, когда это все поднимала у себя, на некоторое время залипла: давно их не читала...
-
-
13.08.2010 в 21:30А ведь интересно перечитывать.
-
-
13.08.2010 в 21:33Да... порой смешно, порой грустно, а порой жутко бесит ранняя техника с кучей ляпов((
-
-
13.08.2010 в 21:46Но ведь надо было учиться. Не без этого же.
-
-
13.08.2010 в 22:40Да, я знаю... но от этого не на много легче, честно говоря.
-
-
21.08.2010 в 22:01очень понравились твои стихи!
-
-
21.08.2010 в 22:02Спасибо большое)
-
-
21.08.2010 в 23:25-
-
21.08.2010 в 23:26Странно... увидела комментарий в этой записи и удивилась)))
Спасибо
-
-
21.08.2010 в 23:27так я подписана на эту запись. Зашла, и не смогла сдержать восхищения.
-
-
21.08.2010 в 23:29Я так и догадалась)
Просто о смене диза я выше написала, посему немного удивилась)
-
-
21.08.2010 в 23:36Я пока только начала читать Избранное. Видимо, не добралась.
-
-
21.08.2010 в 23:39Хех... Избранное порой темный лес, не разгребешь)))
-
-
22.08.2010 в 00:05